Рассказав эту притчу, он добавил для молодых художников, с которыми беседовал:
Теперь вы понимаете — найти что-то и сказать, что все остальное неправильно, означает, что теперь вы правильное называете неправильным. Сами определяйте все на глаз. Если вас не отпускает, если вам нравится, значит, это хорошо. А в остальном — молитесь, читайте, любите людей.
И добавил:
Когда умру, изучайте окружающий мир, смотрите на него, смотрите на примеры и учитесь.
Здесь он имел в виду, что никогда не следует расслабляться и думать, что решение найдено, но всегда стремиться к поиску более полного, более глубокого и истинного способа выразить искусство.
Стенопись
Когда монастырь расширился и был построен большой трапезный зал, отец Софроний впервые за долгое время снова мог обратиться к монументальному искусству. Нет никаких сведений о том, что он изучал эту технику в юности, но его знание настенной росписи и композиции указывает на то, что он, должно быть, имел некоторый опыт в этой области. Он привлек к работе нескольких членов братства, давая им указания и советы относительно искусства настенной росписи. Однако он всегда ставил свободу человека выше работы. Он настаивал на том, чтобы приглашенные художники получали «карт-бланш» при выполнении отдельных частей проекта или картин, чтобы могли сохранить свои творческие устремления. В этом он следовал учению Кандинского о том, что истинное искусство может быть создано только, когда художник свободен.
Композиция
Отец Софроний использовал различные приемы техники конструктивизма и особенности композиции при проектировании интерьера храма Святого Силуана[150]. Чтобы зрительно создать впечатление купола, который нельзя было построить, отец Софроний спроектировал потолок, расписанный концентрическими кругами на золотом фоне. Там висела люстра, тоже круглая, и, повторяя контуры потолка, придавала ему глубину. Над алтарем полукруглыми линиями зрительно был создан свод, а на восточной стене линии повторялись в пологе, нависающем над апостолами на Тайной вечере и отражающихся на поверхности стола. Затем движение подхватывалось узором ковра напротив престола. Таким образом, объединялись не только стены и потолок, но и пространство между ними, создавая четырехмерную, динамически взаимосвязанную композицию.
Общее впечатление, которое, как и предполагалось, невозможно составить, глядя на храм из одной точки, создает ощущение целостности, гостеприимства и тепла, порождая чувство вечности, объединяет историческую Тайную вечерю с вечным образом небес, не используя при этом ни одной разделительной линии. Отец Софроний придал здесь своей концепции визуальный образ: от бытия к Бытию, от земного к небесному, от временного к вечному — туда, где время перестало существовать.
