Лбом уткнулась в пол, шатаясь на коленях, и вдруг почувствовала руки, обхватившие меня за талию.
— Маняшааа, милая, — голос сестры сквозь пульсацию агонии в висках, поднимает и сильно прижимает к себе, — тихо, милая, тихо. Все хорошо. Мы здесь. Все мы здесь рядом с тобой. Нельзя тебе так.
Вы рядом! Вы! А мне он рядом нужен! ОН! Как же это … как же это вынести?
Кристина гладит мои плечи, сжимая их сильнее, а я, тяжело дыша, пытаюсь унять этот поток щемящей душу тоски и отчаяния.
— Давай, я помогу тебе лечь в постель. Ты бледная как смерть.
Слова сказать не могу, потому что чувствую ненависть к каждому из них, как и много лет назад. У меня тысячи проклятых дежавю. Рвут меня на части все. Он раздирает на куски, и они все втыкают мне в грудь ножи и прокручивают их там лезвиями под ребрами. Мой сын, который хладнокровно чертит на карте путь к КПП, за которым, возможно, есть засада нейтралов, и прикидывает, как заманить их в ловушку, чтобы раскромсать. А меня тошнит от этой мысли, меня от неё в лихорадку швыряет. Как же это? Как же ты допустил это, Ник? Как ты мог? Сын на отца и отец на сына? Лучше бы я сдохла, чем начала выбирать между вами.
Кристина помогла мне сесть на постель, но я не могла сидеть, подскочила и бросилась к окну, распахнула настежь, судорожно втягивая воздух, держась обеими руками за горло. Она подошла ко мне сзади и уткнулась лицом мне в затылок.
— Помнишь, когда мы были маленькими и ты плакала, я говорила, что убью каждого, кто посмел тебя обидеть?
Конечно, я помнила… помнила и не понимала, что она имеет в виду сейчас. Я даже понимала, что она права. Тысячу раз права, как и наши мужчины, которые защищают свои семьи… от него! Не вместе с ним, будь всё проклято, а от него?! Как мы к этому пришли, какие тяжкие грехи я совершила, чтобы снова ползти по очередному кругу своего пекла?
— Он мой муж, — едва слышно, так что и сама не поняла, сказала ли это вслух, или ветер прошелестел за окном, — он брат, отец.
— Враг. мне тоже больно, милая. мне адски больно это осознавать, но сейчас он — враг, и если мы не защитим себя, нас всех убьют. Ты хочешь смерти Зарины? Смерти Велеса? Своих детей? Хочешь хоронить всех нас?
— Нет! Господи, нет! — закрыла глаза, — Я хочу проснуться! Я хочу открыть глаза и понять, что всё это кошмар!
— Этот кошмар обязательно закончится, — прошептала Крис мне в затылок, а я вздрогнула и отшатнулась от нее.
— У вас… он закончится у вас. А я или потеряю кого-то из вас, или стану вдовой. Мой кошмар ста нет вечным. Он уже никогда не закончится! Уходи… я хочу побыть одна. Прости, но уходи.
