Мак выехал на основную дорогу и чуть прибавил скорость. Трудно ему придется, ведь надо будет постоянно напоминать себе о том, что Оливия — объект его мести. Подъехав к ресторану, он увидел в окне высокую надменную блондинку.
Она тепло улыбнулась ему, когда он вошел в ресторан. Мак поцеловал ее в щеку.
— Привет, Эйвери.
— Ты заставил себя ждать, Мак Валентайн, — промурлыкала она.
Они расположились у стойки бара и заказали выпивку. Взяв бокал с виски, Мак спросил:
— Как поживает Тим? Вы все еще влюблены друг в друга?
Эйвери покраснела и улыбнулась.
— К счастью, да. В следующем году мы собираемся пожениться.
Мак откинулся на спинку стула и сделал большой глоток виски.
— А я, оказывается, хорошая сваха! Это надо же — свести вместе лучшего друга и омерзительно дотошного юриста моей фирмы.
— Эй, я больше не работаю на тебя. Теперь я просто наслаждаюсь жизнью.
— Да, ты прекрасно выглядишь, — он усмехнулся.
Эйвери рассмеялась, потом посерьезнела и искренне произнесла:
— Ты очень хороший друг, Мак, и мы обязаны тебе.
— Я никогда не думал, что придется, даже шутя, взыскивать с вас по этому поводу, однако… времена немного изменились.
— Тим говорил мне…
— Он всегда был рассудителен.
— Мы тебе поможем.
— Ты по-прежнему представляешь интересы супругов Дебоулд?
— Они мои лучшие клиенты.
— Я слышал, что они собираются заняться вложением капиталов, так вот я бы мог подсказать им фирму, на которую стоит обратить внимание.
— До них могли дойти слухи, Мак… Они не захотят иметь дело с…
— Я знаю, поэтому намерен исполнять любые их пожелания.
Эйвери неуверенно посмотрела на него.
— На них не произведут впечатления пятизвездочные отели и роскошные подарки. Если ты в самом деле хочешь расположить их к себе, нужно кое-что сделать…
Мак прикоснулся ладонью к ее руке, побуждая замолчать.
— Я расскажу тебе, что задумал, а ты ответишь, годится мой план или нет.
— Хорошо, — сказала она и поднесла бокал с красным вином к губам.
К удивлению Оливии, Мак Валентайн жил не в вычурном, модном доме из стекла и стали, а в милом особняке, стоявшем в исторической части города.
Оливия припарковалась, поднялась по каменным ступеням и нажала кнопку звонка, отмечая припорошенные снегом виноградные лозы и плющ, которые росли вдоль стены дома. Внезапно налетел холодный ноябрьский ветер. Наконец дверь открылась, и Оливию впустил в дом высокий худой мужчина лет семидесяти. Он назвался мастером и сказал, что Мак сейчас подойдет, потом ушел.
