- Хорошо, что он помог тебе. Ты сейчас здесь, со мной, а не в тюрьме.
- Я бы справилась в тюрьме. Любовь к сексу с женщинами помогла бы.
- Это не ослабляет мою эрекцию, - ответил Нико.
- Я бы извинилась, но ты слишком красив для лжи.
Нора села на край кровати и вытащила шпильку из теперь взъерошенных волос. Нико перехватил ее руку и, махнув пальцем, дал ей понять, чтобы она развернулась. Нора изогнула бровь и повернулась к нему спиной. Одну за одной Нико вытащил шпильки и распустил низкий пучок у основания ее шеи. Затем он провел пальцами по прядям, расправляя их.
- Ты говорила, твой арест свел тебя, Кингсли и твоего священника вместе? - спросил Нико и забрал расческу из ее рук. Нора замерла. Единственный мужчина, который когда-либо расчесывал ее волосы, был Сорен. Позволить Нико сделать это казалось предательством. И все же она не могла остановить его. Она нуждалась в успокоении и контакте слишком сильно. Не было ничего более изысканного, чем нежное прикосновение щетки к ее волосам. Если бы узлы в животе можно было так же легко распутать.
- Да, именно Кингсли и помог спасти меня от колонии для несовершеннолетних. Меня приговорили к двенадцати сотням исправительных часов, которые я должна была полностью отработать до восемнадцати лет. И вот что забавно - Кингсли убедился, чтобы судья назначил Сорена моим наблюдателем. И вскоре я кормила голодных, зависала с бездомными, оттирала туалеты и учила в летнем лагере бедных детей, как плести книжные закладки.
- Лучше, чем тюрьма?
- Да. До тех пор, пока я не облажалась. Но это было по вине Кингсли. Он втянул меня в передрягу еще до нашего знакомства.
- Он талантлив.
- Расскажи мне.
- Что произошло?
Нора повернула голову к Нико, чтобы он мог достать до всех узлов.
- Был июнь. Мне было шестнадцать. И мой адвокат отправила меня под домашний арест. Она сказала, что я не могу никуда ходить кроме школы, даже в церковь. И в тот день, когда начались мои общественные работы, впервые за несколько месяцев я увидела Сорена. Все становилось странным. Быстро.
Нико низко рассмеялся и поцеловал чувствительную точку на ее спине, между лопатками.
- Насколько странно?
- История началась с палочки в земле и закончилась оргией.
- Так должна разворачиваться каждая история.
