– Ваша милость, – произнес я и поклонился.
Эроно обернулась, окинула меня взглядом, затем указала на стул. Княгиня казалась усталой и раздраженной.
– Полагаю, раз вы здесь, вы уже прослышали?
– Ваша милость, я предпочел бы услышать от вас, – осторожно выбирая слова, произнес я.
– Эзабет появилась сегодня утром в резиденции ее семьи. Только духам известно, где пряталась моя кузина. Ее взяли люди маршала, объявили опасной сумасшедшей и посадили в Мод.
Отчего-то я не удивился. Но внутри родилась холодная пустота. И безжалостная, очевидная правда: я помог посадить Эзабет туда. Я мог бы спрятать ее и запереть, а вместо того я подстрекал ее.
– Она пошла спокойно?
– О нет, – вздохнув, ответила Эроно. – Она была готова сжечь всех. Вокруг ее кровати стояли боевые емкости и портативные катушки. Одни духи знают, откуда она добыла столько запасов. Однако солдаты были готовы. Они профессионалы. С ними было достаточно магов. Они справились.
В моей голове суетилось и барахталось слишком много мыслей сразу. Я сглотнул, попытался сосредоточиться, выловить хотя бы одну.
– Э-э, – выговорил я и умолк, не найдя слов.
Эроно посмотрела на меня и сказала:
– Вы с такими трудами вывезли ее с Двенадцатой станции. Полагаю, обнаружить то, что она совершенно безумна, наверняка большое разочарование для вас.
– Да, ваша милость, – кивнув, согласился я.
Ну конечно, я очень разочарован. Что еще?
– Одним духам известно, где она пропадала последние дни. У меня тут часть ее бумаг. Кое-что из написанного, мягко говоря, не кажется здравым.
Княгиня устало улыбнулась.
– Я прочту вам кое-что. Если я не ошибаюсь, это называется «Ступени Нолла»: «Сердце черно, ледяное оно, только песне пробиться дано». Это детский стишок. Вы помните его?
Меня словно окатили холодной водой, вынули из жизни что-то большое. Ну, будто я узнал, что никто на самом деле не видел святых духов, хотя все напропалую уверяли, мол, они взаправду есть. Когда узнал, что все россказни про духов и веру – полная чушь.
Конечно, я знал стишок. Бессмысленная считалочка, какие напевают малышам. Меня ей научила мама. Дальше там говорилось: «Днем не умру, а ночью усну, только малыш достанет луну».
– Я знаю, – ответил я и закрыл ладонью лицо.
Да, чертова чушь. Но ведь Глек Малдон, хотя и сошел с ума, был тем не менее прав!
– Я надеялась, что она опомнится и остановится, не успеет зайти слишком далеко, – угрюмо сказала Эроно. – Я не потеряла надежду даже тогда, когда Эзабет перед всем Советом обозвала меня заговорщицей. Теперь, по крайней мере, она не сможет повредить себе.
