Анархисты открыто получали оружие с советских военных складов. Они захватывали среди бела дня целые дома; арестовывали и задерживали по своему усмотрению кого угодно; учиняли в любое время дня и ночи самочинные обыски в частных квартирах, кончавшиеся грабежами; под видом ревизий и конфискаций грабили склады, магазины, отдельных граждан. В официальном сообщении Президиума Моссовета указывалось, что в Москве "не проходило дня без нескольких ограблений и убийств".
Враги революции всячески использовали кажущуюся силу анархистов, пытаясь дискредитировать Советскую власть перед всем миром. Анархия, вопили иностранные дипломаты и журналисты, русские белогвардейцы, меньшевики и эсеры, — вот к чему привела Октябрьская революция. Большевики, кричали они, сами породили анархию, а обуздать ее не могут!
Советская власть не собиралась терпеть беспрестанное нарушение революционного порядка, постоянные самочинные действия, разбои и грабежи. Безобразиям, творившимся под флагом анархии, нужно было положить конец". (П. Д. Мальков "Записки коменданта Московского Кремля" — М.: "Молодая гвардия", 1967. — часть 3 — раздел "Разгром анархистов").
Его объяснения дополняет один из первых советских официальных исследователей истории ВЧК П. Г. Софинов: "Московские анархисты, объединив вокруг себя деклассированные, а часто откровенно уголовные элементы, к концу 1917 года захватили 25 лучших особняков Москвы, где устроили свои бандитские квартиры. Основной их штаб помешался в бывшем купеческом клубе на Малой Дмитровке. "Черная гвардия", как именовали себя анархисты, терроризировала население Москвы. Она грабила квартиры, раздевала на улицах людей, устраивала пьяные кутежи и погромы.
"Левые коммунисты" Бухарин, Осинский и другие, входившие тогда в состав Московского областного бюро партии, не только не вели никакой борьбы с разгулом анархизма, но и решительно выступали против установления твердой государственной дисциплины, единоначалия на предприятиях, против использования специалистов, против проведения хозяйственного расчета. Подобная позиция полностью соответствовала интересам анархистско-бандитских элементов, которые всей душой ненавидели дисциплину и порядок.
Московский Совет дважды (15 и 21 февраля 1918 года), выносил постановления против анархистов, однако практических мер не принимал, опасаясь обострения отношений с анархистскими организациями.
В первый же день после переезда ВЧК в Москву, то есть 11 марта 1918, группа чекистов, зашедшая в одну из московских чайных, подверглась нападению анархистов, причем один чекист был убит. Ф. Э. Дзержинский приказал немедленно разыскать убийц, и в тот же вечер коллегия ВЧК приговорила главарей этого нападения к расстрелу. "Товарищу Дзержинскому, — пишет в своих воспоминаниях один из руководящих работников ВЧК, Я. Петерс, — пришлось тогда за это постановление коллегии отдуваться перед товарищами, стоявшими во главе Московского Совета. Но товарищ Дзержинский решительно поставил вопрос о ликвидации ненормального положения в Москве. Он потребовал разоружения так называемых "анархистов" с их "Черной гвардией", особняками и т. д."" (П. Г. Софинов "Очерки истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии" — глава 1 — часть 3).
