Башенные часы умолкли. Аглая застыла на месте. Словно завод у механической куклы закончился. Она глубоко вздохнула.
– Ах, Игорь, какой же ты трус! Ты не мог признаться и в том, что был влюблен в мою мать, хотя все это знают. – Ее голосок по-детски обидчиво дрогнул. – Скучно с вами, господа. Такая скука… Ну чего вы явились ко мне? Вы мне неприятны. Лучше почитаю книжку.
Она нагнулась и подобрала с персидского ковра растерзанную книгу.
Елена Мрозовская глянула на Бахметьева. Тот изо всех сил пытался держать себя в руках. Она спросила у него взглядом: снимать ее? Но вроде сейчас ничего не происходит. Ничего такого…
Смазанное движение, опять неуловимое для глаза. Словно дикий хищник… прыжок…
Они даже не успели ничего понять. Сиделки не успели среагировать. Мрозовская не успела сделать снимок.
Они услышали только глухой рев, сотрясший стены, а затем истошный вопль ужаса.
Аглая с невероятной силой и проворством прыгнула через всю комнату и сбила инженера-технолога Найденова с ног. Он шлепнулся навзничь, она, как зверь, накрыла его собой, полосуя ногтями лицо, и вцепилась в горло зубами.
Фонтан крови.
Аглая укусила инженера-технолога за кадык.
И обернулась к ним, снова впавшим в ступор и шок, как и тогда, полтора года назад.
Бахметьев и сиделки бросились к ней.
Елена Мрозовская… Она не помнила этот момент четко, но действовала как автомат – она стала одним целым с фотоаппаратом. Светочувствительность… Последовательная съемка…
Снимок!
Еще один!
Жуткий лик человека-демона, человека-людоеда, который вырвался наружу из этого существа – окровавленного, дикого, хищного, терзающего свою жертву.
Аглая вся подобралась перед новым прыжком. Она стояла на четвереньках над телом хрипящего инженера Найденова.
Бросок!
Она пыталась достать Елену Мрозовскую, но ту защитил фотоаппарат на треноге. Мрозовская закричала, отпрянула, фотоаппарат грохнулся на пол. Игорь Бахметьев с силой оттолкнул Аглаю к стене. Но она как-то по-паучьи спружинилась, отскочила от этой стены, покрытой синими обоями в лилиях, теперь забрызганными алым, и, открыв окровавленную пасть, заревела неистово и страшно, так что все они сразу почти оглохли.
А потом все смешалось. Игорь Бахметьев и сиделки набросились на Аглаю. Прижали ее к полу, начали выворачивать руки. Кто-то кричал, чтобы прикатили кресло с ремнями.
Инженер Найденов перевернулся на живот, приподнялся на руках и рухнул ничком. По паркету растекалась огромная лужа крови.
