Но он не поддавался ни на какие уловки.
— Я кому сказал?
— Не знаю я, кому вы и что сказали, только я отсюда никуда не уйду.
— Как не уйдешь? Чтобы и духу твоего не было. А ну, быстро, не тяни время!
— Вам вредно нервничать, — сказала я.
— Мироненко! — позвал капитан третьего ранга.
На мое счастье, его никто не слышал.
— Позови мне Мироненко или Купермана.
— Ну да! Что, я дура, что ли?
Глядя на сердитого начальника, я решила, что лучше не мозолить ему глаза и укрыться где-нибудь.
— Последний раз приказываю вернуться с катерами, — с угрозой в голосе сказал он.
И тут неожиданно для себя самой я вдруг взбесилась. Теряя голову от злости и не в силах сдержаться, бросила:
— Да ну вас!.. Все равно не пойду!
Он от неожиданности онемел на секунду, потом сказал спокойным голосом:
— Хорошо, но я тебя в такое место отправлю, что ты у меня через день на коленях к маме проситься будешь.
Не вступая больше в пререкания, я молча вышла в темный коридор. Натолкнулась на капитана.
— Ну как, порядок? — спрооил он, — Ну пойдем, отыщем тебе уголок, пока шифровальщик радиограмму готовит.
Я ничего не сказала ему о стычке с капитаном третьего ранга.
На следующий день капитан спросил:
— Чего это ты, Морозова, с начальством цапаешься?
— Ни с кем я не цапалась, просто сказала, что никуда отсюда не уйду, и все.
— А ругаться ты давно научилась?
— Да не ругалась я. Чего пристал?
— Ну так вот, Торопов приказал направить тебя на причал.
— Ну и ладно, — буркнула я, — не больно жалко…
— Будешь докладывать старшему морскому начальнику все, что делается при подходе судов, — сказал капитан третьего ранга Торопов, когда я зашла к нему.
«Да хоть что, лишь бы здесь», — подумала я.
Когда уже совсем стемнело, я собралась на причал, очень смутно представляя себе будущие обязанности. Еще днем линейщики установили там телефон, а я на всякий случай прихватила и свою «эрбэшку», старенькую рацию.
В эту ночь должны были выгружаться танки.
Дежуривший на причале сигнальщик Толя Стариков подтолкнул меня:
— Вон старморнач.
Я увидела майора, поднимающегося на причал.
— Скоро подойдут корабли, — сказал он, останавливаясь возле нас.
У этого майора было открытое волевое лицо и острые, с благожелательной искоркой глаза. Не то что у сердитого Торопова. Уж этот, конечно, никогда бы не сказал мне: «Отправляйтесь обратно!»
Стали подходить корабли. Немцы били и били без конца по причалу, но старший морской начальник не уходил. Он давал указания командирам танков, куда вести машины, распоряжался швартовкой, успевал выслушивать вновь прибывших.
