Корнет поморщился и заговорил серьезно:
— Я говорю только то, что видел сам. Конструктора, закончившие вузы в пятидесятых… Ну, еще шестидесятых… Почти все являются великолепными специалистами. Знают вещи настолько глубоко, что диву даешься. Причем, в большинстве своем, действительно социалисты. Хоть и помалкивают. Отсюда предположение: и с идеологией, и с обучением, был порядок.
Побарабанил пальцами по зеленой крышке. Переставил стаканчики жестом шахматиста.
— Что произошло потом — вообще непонятно. Но их смена соображает уже намного хуже. Хотя гонора имеет несравнимо больше.
— Подожди, Корнет. Про твой завод я тоже понял. Не уходи опять в сторону. Вроде как ты присягу давал. И по убеждениям твоим я еще на крейсере понял: если кого можно в хорошем смысле слова назвать патриотом, так тебя. А получается, ты больше веришь Туману?
Корнет поглядел на свою девушку снизу вверх. Улыбнулся.
— Просто для моей страны сейчас важнее всего наладить отношения с Туманом. У русалок эволюции не было. Они не понимают, что этика не просто бла-бла-бла, а необходимое умение для выживания среди себе подобных. Как выражаются местные нези: «гуманитарная технология». А у Тумана, кроме этого Адмиралтейского Кода, никаких ограничений от рождения нет. Если мы сегодня среди них этику не сформируем, нам жопа.
— Да ну нафиг! Так прямо и жопа?
Собеседник поморщился.
— Те солдаты, кого я видел в армии, и те курсанты, с которыми проучился три года в мореходке — убедили меня совершенно однозначно: не дай бог, они окажутся в ситуации, когда никаких ограничений не будет. Как на войне, например. Чего кривишься, док? Не веришь? Зря!
Корнет помолчал. Продолжил глухим голосом:
— Я тоже отжимался по ночам и мыл толчки третьим дневальным. Отмахивался от «дедушек», пришедших к нам «карасью дань» собирать. Бегал с койкой, с раненым товарищем на «пожаре». И присутствовал на похоронах товарища, который от «неразделенной любви» выпал из окна. Хотя все знали, что там совсем в другом дело было. Никаких имен я не назову. По понятным причинам. И прекрасно представляю, что будет, если этих добрых, душевных ребят на кого-нибудь натравить.
Русалка молча наполнила пару стаканчиков из неубиваемого армейского термоса с трафаретом «WH40K». Люди молча выпили холодный лимонад мелкими глотками. Проводили ушедшую к домику девушку взглядами. Корнет махнул рукой и закончил так:
— Если бы мне рассказали до всего этого — не поверил бы… Вы таки будете смеяться — я ведь в мореходку из-за Крапивина пошел.
