— Дурные подозрения — это последствия попыток думать у неумных людей, — резко ответил Рэ. — И если кто-то смеет предположить подобное о Мастере, то, наверное, следовало бы высказать ему сие лично в лицо.
— Возможно, — не стал спорить Хажэф. — И я не стану одобрять чужого хамства, Тони. Но в тот же момент, Рэ, если бы ты разъяснил ситуацию, всем нам стало бы легче. Каковы причины?
— Непарное количество, — пожал плечами парень. — Разве может быть другая более разумная причина, чем непарное количество учащихся в группе?
Вопросов больше не было.
Слухи давно уже ему надоели. Но Мастеру, казалось, было всё равно, а значит, и Рэ оставался практически бессильным в этом маленьком сражении. Без поддержки преподавателя, без его настояния он ничего не мог сделать, даже если бы и очень захотел. А всё потому, что сам был бы виноват, и некому заступиться, некому встать на стражу молодого, да шибко глупого ученика Академии.
Но парень в последнее время и не думал о тех, кто его окружал. Не так уж это было и важно — что они говорили и как смотрели, как дышали в его сторону. Важным оставалось единственное — он чувствовал несостыковки вокруг себя. Он сам таковой был; неизвестной на поле глупых чисел. Может быть, если бы говорил правду и только правду, то и ответы пришли бы легче. По крайней мере, их точно стало бы проще получать.
Рэ мотнул головой. Соскочил с подоконника — уже окончательно стемнело, снега всё ещё не было, но его ждали.
Громадина Тони попытался его окликнуть, одёрнуть, даже опустил свою громадную руку на плечо, но он не обратил никакого внимания на него, ускользнул, почувствовав спиной, что было не так.
Их магии учил не только Мастер — но получалось исключительно у него. Рэ был уверен — не предложи мужчина тогда ему занятия, он так ничему бы и не научился. А сейчас — и вовсе погиб бы на очередном испытании.
Сражаться в парах. Тренироваться в парах.
Показывать, что ты умеешь, лично. Без тренировок, без попыток, без шансов исправиться.
Каждый, кто переступает порог Академии, соглашается умереть. Во время обучения или после него, от руки преподавателя или от коварного нападения эльфа. Эльфы… Хоть бы кто кроме Мастера о них говорил!
— И тебе самому не противно? — не удержался Тони, останавливаясь уже в длинном каменном коридоре. Рэ тоже замер — ему показалось, что по всему телу прошёлся разряд, болезненный, словно его ударило молнией. Но громы не прорываются сквозь метель, а метель уже совсем-совсем близко.
