Он замер на самой границе, словно собирался позволить Твари Туманной вырвать своё сердце, выпить его кровь, и Шэрра не понимала, почему ей так хочется потянуть его обратно, в Златой круг. Может быть, это помогло бы? Она бы поняла, если б это сделала?
— Если ты меня вытолкнешь, — напевно произнёс он, хотя голос был хрипловат, — я могу позволить им растерзать себя. И вряд ли тебя, ведьма остроухая, поймают те, кто меня сопровождал.
— Я не могу вытолкнуть тебя, Вечный.
Она не хотела, но не знала, как правильно это сказать. Даже если он отвезёт её к королеве Каене, даже если из-за этого вся её жизнь прервётся на восемнадцатом году, она всё равно не могла этого сделать. Не имела никакого права, наверное. Зачем? Вечный не мог умереть так просто. Не от когтей тех, с кем сражался, не тогда, когда в жилах течёт, полыхает волшебство, колотится невероятная сила, пытаясь выплеснуться наружу. Он, может, сильнее самой Каены — только как маг, разумеется. Шэрре было приятно в это верить — думать, что существовал кто-то, кто был способен её остановить.
— Зови меня Рэн, — он повернулся к ней.
— Рэн — слишком коротко для эльфа.
— Роларэн — слишком долго для остроухого человека, — возразил он. — Поэтому — Рэн. И никак иначе, ведьма.
Он опустился рядом с нею на опавшие златые листья и рассмеялся в тон взвывшей где-то далеко-далеко Твари Туманной.
* * *
Год 120 правления Каены Первой
Огромное здание Академии высилось светлой тенью над ними. Куда не посмотришь — всё равно попадалось на глаза великолепное строение, застывшее прямо над морем. Белые мраморные стены, казалось, ловили не только лучи солнца — они впитывали взгляды учеников, тянули их к себе, не позволяли отойти хоть немного дальше. В таком месте, казалось ребятам, что сходились со всех сторон страны, не могут учить злому. И людей тёмных здесь тоже не было.
А ещё — самое главное, — здесь нельзя было встретить эльфов.
Светловолосый парень улыбнулся мыслям — поднял голову, повёл слишком худыми и узкими плечами и уверенно шагнул к стенам замка, отчаянно надеясь, что может здесь остаться. Он пришёл сюда, чтобы больше никогда не повидать ни единого остроухого, пришёл, чтобы отвоевать святое право на жизнь, которую у него с лёгкостью бы отобрали, стоило только позволить.
Но здесь нет эльфов. Нет проклятых остроухих. Это знала вся страна.
…Когда много лет назад юнец Фирхан, никому не известный, может быть, даже не обладавшей и крохой своего нынешнего могучего дара, пришёл сюда, их было много. Не так, как в былое время, когда кордоны Златого Леса ещё были открытыми, и каждый человек мог переступить их, раз уж мечтал об этом всю свою жизнь. Но всё же, редкие послы, забредавшие сорок с лишним лет назад из эльфийского величавого государства в людской край, рассказывали о жизни в Златом Лесу красивые истории и восславляли свою бессмертную королеву Каену, правившую там вот уж сколько лет.
