Шэрра опустилась на колени рядом с ним — не потому, что ей было плохо, скорее уж от того, что связь между ними натянулась слишком уж прочной нитью. Ей хотелось прикоснуться к его щеке, обнять — убедиться в том, что мужчина всё-таки жив. Разумеется, она уже совершила оплошность, когда согласилась с ним пойти, могла замёрзгнуть теперь здесь насмерть, но всё равно слишком уж сильно хваталась за него, за это крохотное местечко, одновременно и страшное, и такое прекрасное — за осколок их общего прошлого.
Нет, она его ни капельки не любила. Она боялась Вечного до дрожи в ногах — и не могла именно поэтому его просто так отпустить. Шэрра столько времени не видела ни одного эльфа! И теперь, прикладывая снег к его израненным ладоням, чувствовала себя будто бы дома. В её прошлом осталась, закованная в кандалы, её бедная, несчастная мама — привязанная к Златым Деревьям. Осталась королева Каена, остался отвратительный дворец, нависавший серой тенью над столицей. А Роларэн из того самого прошлого вырвался — он стоял перед нею, совершенно живой, разве что только с дурацкими ранами, в которых был сам виноват.
— Зачем я тебе? — прошептала она. — Зачем всё это? — нежные женские пальцы сжали комок снега, и тот водой стекла по её запястью. — Поцелуй тот зачем?
Она не спросила, как он выжил. Вечный всё равно ни за что не сказал бы. Но он только рассмеялся в ответ на её вопросы — и опустился прямо на снег, словно не боялся ни заболеть, ни умереть от холода.
— Королева Каена отобрала всё, что могла. Я колдую теперь, словно сквозь пелену — куда сильнее любого из ныне живущих, но как же слаб в сравнении с тем, что я мог прежде. У меня от прошлого только и осталось, что эта палица, будто бы моя казнь, — он улыбнулся. — И я хочу вернуться туда и всё исправить. Я знал, что рано или поздно ты сюда придёшь, если жива. И я ждал. У меня времени много. Целое бессмертие.
— Зачем мне приходить туда, где не место ни женщине, ни уж тем более эльфу? — Шэрра опустилась рядом с ним на снег, чувствуя, как медленно в землю уходит дрожь её рук, как утекает по капле страх. Она до того устала, что даже сбежать сейчас никуда не могла. Да и уходить — последнее дело. Жизни в ней почти не осталось.
— Потому что тут никто не станет искать, — хмыкнул Роларэн. — Разве можно придумать место для эльфа хуже? Сейчас выход за границу дарует вечность, не магию… Люди любят эльфов, мы их очаровываем. Кому под силу иллюзия, когда чары больше не стелятся по Златому Лесу?
