Мстислав, отправленный отцом, встретил сию княжну у порогов днепровских и с великой честью привёз её в Киев».
В то время русский народ и русские летописцы хорошо знали Иверию (или Иберию), как они называли Грузинское царство, и ещё лучше знали обезов, земли которых лежали чуть ли не по соседству с Тьмутараканским княжеством и находились на берегу Чёрного моря, которое русские в торговых и военных целях бороздили, начиная с VII века. Это заставляет нас склоняться к мысли, что дочь обезского князя русской лeтописи была и в действительности дочерью абхазского князя, в то время носившего титул эристава, а не дочерью грузинского царя. К этому убеждению нас приводит и то обстоятельство, что мы не встречаем в грузинских хрониках ни одного слова, ни одного намёка ни о прибытии русского посольства, ни о сватовстве Изъяслава.
Так как нельзя с точностью установить время, когда звание абхазских эриставов перешло из рода Анчба (Анчабадзе) в род Чачба (Шервашидзе), то нельзя определённо сказать, из какой именно фамилии она происходила.
К более позднему времени – эпохе царицы Тамары – относится другое свидетельство о связи абхазцев с русскими. В грузинских летописях имеется известие, что во время первой попытки князя Георгия, сына Андрея Боголюбского и мужа Тамары, вернуть утраченный им грузинский престол, одно из видных мест в его войске занимали абхазцы, прибывшие к Георгию в Самцхе в большом числе.
Из русских же летописей мы узнаём, что сын великого русского князя, так называемого святого Владимира – Мстислав, княживший в Тьмутаракани (нынешний Таманский полуостров), часто воевал с обезами, т.е. абхазцами и их соседями ясами (осетинами), косогами (черкесами) и другими западнокавказскими народами, которых он иногда побеждал и заставлял платить дань.
Эти факты интересны тем, что они показывают нам круг и широту сношений Абхазии ещё в XII веке. Но в этот период – период вассальной зависимости Грузии – Абхазия не только не шла дальше по тому пути культурного развития, экономического благосостояния и политического господства, основание которому было положено в эпоху старшей линии Леонидов и которое окрепло при младшей линии, но остановилось и даже дичало. В этот период мы не встречаем широко развитого товарообмена и всего вытекающего из этого положения. Строительство вообще, и в частности церковное, так грандиозно расцветшее в эту эпоху почти совершенно прекращается. Во всяком случае, кроме небольших храмов, в районе современной нам дороги Мерхеулы – Цебельда, относимых к XI и XII векам, до нашего времени не дошло ни одной постройки. В хрониках также не сохранилось ни одного сообщения о возведении в Абхазии абхазскими эриставами и католикосами школ, монастырей, больниц, дворцов и других построек.
