.
Победа революции в Китае и гибель Цинской империи сформировали ситуацию определенного «безвластия», возникли условия для пересмотра «Урянхайского вопроса». Первыми это осознали русские дипломаты в Китае. В конце февраля 1912 г. поверенный в делах в Пекине М.С. Щекин выступил с рекомендацией перейти к решительным действиям в отношении Тувы. Петербург не был готов к такому повороту событий, кроме того, министр иностранных дел С.Д. Сазонов не находил оснований для пересмотра решений Особого совещания ноября 1911 г.
С развалом Цинской империи «Урянхайский вопрос» в его международно-правовой составляющей вышел за пределы двухсторонних отношений Санкт-Петербург – Пекин. С 1911 г. уже Монголия выступала как самостоятельный субъект в отношениях с Россией. И с первых дней самостоятельного монгольского государства монгольскую элиту уже не устраивала особая политика России в отношении Тувы. Однако центральным вопросом международных отношений по поводу Монголии был в первую очередь статус собственно Внешней Монголии. По этому вопросу, как и по вопросу границ самостоятельного Монгольского государства, Российская империя была не только главным союзником, но и единственным гарантом защиты от китайской оккупации, поэтому власти новой
Монголии не могли идти на обострение противоречий, объективно возникших в это время в русско-монгольских отношениях.
Что касается России, то и в интересы Петербурга не входило обострение отношений с новым союзником в регионе. Тем более, традиционной для России политикой в регионе было «предаться естественному ходу вещей». Русско-монгольское противостояние по вопросу о Туве было перенесено из залов дипломатических переговоров собственно на территорию Урянхайского края. И содержание русско-монгольского соглашения 1912 г. это подтверждает. Фактически, решение о будущем Тувы было передано в руки самих тувинцев.
Тувинская элита в 1912 г. увидела перспективу формирования собственного государства. Выдающийся региональный общественный деятель И.Г. Сафьянов писал, что событие, «освобождавшее сойотский народ от единственного, реального признака зависимости его от Китая, ежегодного платежа албана, с одной стороны, оживило в народе надежду на вполне самостоятельное бытие, а с другой стороны, усилило домогательство Ам-бын-нойона стать главой и распорядителем судеб всего Урянхайского края»>158. Но ограниченность экономического потенциала региона представлялось серьезным препятствием для формирования самодостаточного и сильного государства. Сохранение национальной государственности и традиционных основ социально-экономического устройства общества были возможны лишь при поддержке извне, и это осознавалось тувинской элитой и народом. В реальной ситуация выбор «спонсоров-покровителей» был ограничен Монголией и Россией. Часть тувинских нойонов и высших буддийских иерархов обратились с просьбой о принятии под покровительство России. В феврале 1912 г. амбын-нойон отправил в Верхне-Усинское делегацию.
