И при том, естественно, мотивирует свои поступки:
«Религия имеет отрицательное отношение к строительству быта. Религия родилась и держится на слабости человека. Человек обескуражен своей слабостью перед природой и обществом, большим количеством бурь, мук, недостатков, неудач, которые сваливаются на его долю, — отсюда стихийно выраженное представление о потустороннем мире, где будет лучше, о верховной правде, которая преодолеет всю скверну мира и вознаградит потерпевших в другом свете».
Анатолий Васильевич так же задорно и убедительно агитировал за то, что «бога нет», однако результат подчас бывал обескураживающим. Как-то раз на Пасху выступал он на заводе Гужона. Говорил два часа, и по окончании речи было принято единогласное решение — ни бога, ни, соответственно, Христова Воскресения нет и быть не может. И тут вдруг в оппоненты записался затрапезный поп Иван. Над ним, конечно, посмеялись, но слово все же предоставили.
— Христос Воскрес, — крикнул Иван в толпу. И поклонился.
И многотысячная толпа послушно сняла шапки и склонила головы:
— Воистину Воскрес!
С религиозным перевоспитанием у Луначарского явно не задалось. Впрочем, дело все же было сделано — но только силами НКВД, а не наркомата просвещения.
* * *
Воплощая ленинский декрет, нарком устанавливал новые, революционные памятники — разрушителям общественных устоев, более того — убийцам, например, Каляеву. Правда, большинство тех памятников было сделано из дешевеньких материалов на скорую руку и до наших дней не дошло. Луначарский пропагандировал защиту архитектурных памятников и создавал музеи — но памятники все равно разрушались, оставшись без настоящих хозяев, а в музеях обезличивались уникальные коллекции, собранные «бывшими» князьями и графами. Луначарский покровительствовал Академии наук, на деле же именно под его началом российская наука была уничтожена. Ведь Анатолий Васильевич во главу угла ставил не достижение истины, а служение науки новой власти. На словах радея за культуру, на деле он, подобно салтыковскому герою Архистратигу Стратилатовичу Перехват-Залихватскому, «въехал в город на белом коне, сжег гимназию и упразднил науки».
Впрочем, не исключено, что если на месте Луначарского был кто-нибудь другой, дело обернулось бы и вовсе катастрофой. Анатолий же Васильевич, по крайней мере, обладал художественным вкусом, а когда узнал, что большевики разбомбили Кремль, то и вовсе подал в отставку. Но информация оказалась ложной, и нарком свою отставку отозвал.
