ЗДАНИЕ АНГЛИЙСКОГО КЛУБА (Тверская улица, 21) построено в 1780 году для А. М. Хераскова. В 1820-е годы перестраивалось по проекту архитектора А. А. Менеласа. С 1831 по 1917 год здесь располагался Английский клуб.
Молва приписывала основание московского Английского клуба известному вруну Дмитрию Цицианову. Однажды, например, он заявил, что проел тридцать тысяч душ в одних котлетах.
– Как в котлетах? – изумились собеседники.
– Да так, – ответил Цицианов. – Ведь они были начинены трюфелями, а барашков я выписывал из Англии, и это, оказалось, стоит очень дорого.
В другой раз Цицианов агитировал своих знакомых за устройство в Грузии суконной фабрики – якобы овцы там родятся разноцветными и можно сэкономить на красителях.
В третий раз, во время сильного дождя, он заявился в одно общество и во всеуслышание похвастался, что шел пешком.
– Да как же ты вовсе не промок? – спросили у него.
– О, – отвечал Цицианов, – я умею очень ловко пробираться между каплями дождя.
Но серьезные исследователи все же считают, что Английский клуб основан был истинным англичанином, Францисом Гарднером. Именно он впервые предложил вместо стихийных вечеринок, которые устраивали для собственного увеселения московские британцы, создать настоящий клуб. И, разумеется, назвать его английским. Это произошло в 1770 году.
При Павле Первом клуб закрыли, и его жизнь возобновилась лишь после смерти императора, в 1802 году. В то время клуб располагался далеко даже от нынешнего центра города, в районе Красносельской улицы. Зато он славился дешевым, как бы в наши дни сказали, баром. Стакан лимонада стоил всего-навсего 10 копеек, порция кофе или чаю – 25 копеек, порция мороженого – 20 копеек, рюмка ликеру – 30 копеек. Дешевле же всего была бутылка медовухи – пятачок. Правда, довольно ощутимым для кармана был годовой взнос – 30 рублей.
* * *
Пушкин писал:
Москва Онегина встречает
Своей спесивой суетой,
Своими девами прельщает,
Стерляжьей потчует ухой,
В палате Английского клоба
(Народных заседаний проба),
Безмолвно в думу погружен,
О кашах пренья слышит он.
Попасть сюда было почти невозможно. Во-первых, принимали только лишь дворян. А во-вторых, не всех. Чтобы клуб не разрастался, чтобы аристократы не теснились, как на раздаче бесплатной похлебки, число «московских англичан» довольно строго ограничивалось. Всего три сотни человек. За редким исключением, все москвичи.
С. П. Жихарев писал: «Какой дом! Какая услуга! – чудо! – Спрашивай, чего хочешь, все есть, и все недорого. Клуб выписывает все журналы, все газеты, русские и иностранные, а для чтения есть особая комната, в которой не позволяется мешать читающим; не хочешь читать – играй в карты, в бильярд, в шахматы; не любишь карт и бильярда – разговаривай, всякий может найти себе собеседника по душе и по мысли».
