* * *
Как говорится, свято место пусто не бывает. И уже в августе того же года Моссовет принял постановление: «Признать необходимым на место памятника Скобелеву поставить временный памятник архитектурного характера с тем, чтобы открыть его ко дню годовщины революции – 25 октября».
В ночь на 11 сентября была предпринята попытка взорвать скобелевский постамент. Это не удалось, разве что вылетели стекла в зданиях Моссовета и отеля «Дрезден». Затем, на протяжении полумесяца, постамент взрывали по частям.
После, как в случае со скобелевским монументом, состоялся конкурс. Правда, он был несколько формальным. Всем было ясно, что пройдет вариант архитектора Осипова – простенький обелиск, украшенный текстами конституции. Ничего другого возвести за месяц просто-напросто не успевали.
Поначалу обелиск принялись возводить из дерева, однако плотники вдруг стали саботировать. Разбираться с ними было некогда, и памятник решили возводить из кирпича. Тем более тут его было предостаточно – на площади (к тому моменту переименованной в Советскую) в то время разбирали здание Тверской полицейской части. К работам привлекли гораздо более покладистых московских печников. Сверху же кирпич облицевали «итальянской» штукатуркой, и в результате получилось впечатление того, что обелиск гранитный.
7 ноября 1918 года памятник торжественно открыли. Перед толпой зевак выступил Луначарский. Нарком просвещения сравнил незатейливый памятник с «гранитным кристаллом, символизирующим стремление пролетариата вперед».
Зеваки недоверчиво и робко аплодировали. Зато газета «Правда» восхитилась: «Глядя на то, что создал на Советской площади пролетарский гений, глядя на роскошное художественное убранство, вы чувствуете, что старый строй погиб безвозвратно и не восстанет из мертвых».
«Роскошное убранство» заключалось в том, что обелиск, да и вообще всю площадь, сверх меры задрапировали кумачовыми полотнами и разукрасили цветочными гирляндами.
И все же власти признавали, что обычный невысокий столбик смотрится довольно жалко. Было решено поставить перед обелиском статую Свободы. В качестве прообраза взяли известную Нику Самофракийскую. Работу поручили скульптору Андрееву, автору памятника Гоголю.
Поскольку статуя не помещалась в мастерской Андреева, ее пришлось лепить из двух частей. Когда части соединили вместе, выяснилось, что фигура получилась хуже, нежели ожидал ее автор. Но переделывать опять не было времени.
Тем не менее «Свободу» приняли довольно благосклонно, а Марина Цветаева даже считала этот памятник единственным красивым изваянием из всех, возникших после революции.
