Да, получалось, что не писан. По сравнению с первой половиной века, когда даже слабоалкогольные напитки потреблялись только партизанским способом, из чайников, парк в этом отношении изменился до неузнаваемости.
Один из здешних жителей писал: «После пирушек и попоек в парке то там, то здесь можно было увидеть обобранных постоянно бродящим в окрестностях темным людом жриц любви. Старожилы помнят, что был такой добряк, который регулярно на рассвете нанимал многоместную карету типа ландо, ехал в парк и там вместе с извозчиком подбирал полупьяных полуодетых женщин, с тем чтобы развезти их по домам. Перегруженная карета с шумом неслась по сонным улицам Москвы. И в это время предпринимались отчаянные попытки добиться от пассажирок связной информации относительно их местожительства. Доставив последнюю женщину домой, наш герой с чувством исполненного долга возвращался к себе. Кстати, на данном поприще он снискал большое уважение своих сослуживцев и приятелей».
Увы, этот энтузиаст был одинок. Зато упомянутый мемуаристом «темный люд» представлял из себя силу очень даже ощутимую. Газеты сообщали: «Попрошайки, старые и молодые, порою такие здоровяки, с которыми не слишком-то приятно встретиться в глухом месте под вечер, буквально осаждают гуляющих и дачников и днем и поздними вечерами. Назойливы они до крайности, и уже бывали случаи, что запоздавшие в парке дачницы и дети должны были обращаться к посторонним за помощью, чтобы избавиться от настойчивости попрошаек, граничившей с насилием грабителей».
Естественно, что видя пьяных, мало что соображающих девиц, такие промысловики особенно не церемонились.
А в 1895 году читатели «Московского листка» были посвящены в настоящую детективную историю. Один из номеров газеты сообщал: «27 октября в Петровском парке, в Глухой аллее, позади сада „Фантазия“ найден труп неизвестной молодой женщины; на теле умершей знаков насилия не оказалось. При осмотре местности, где найден труп, обнаружено, что покойная была привезена утром или ночью и брошена, на что указывает след извощичьего экипажа, ведущий к Прудовой аллее на это место и около него поворачивающий обратно. Около умершей найдены: сорванная с нее юбка из черного трико и верхняя ватная кофта с плюшевою опушкой; башмаков на ногах покойной не оказалось. Производится дознание».
О результатах этого дознания газета сообщила на следующий день: «В дополнение к вчерашней заметке о найденном в Петровском парке… трупе… можем сообщить, что агенты сыскной полиции узнали вчера звание этой женщины. Она оказалась крестьянкою Звенигородского уезда, деревни Глуховой, Аграфеною Ивановной Бурмистровой, 24 лет. Она жила в доме Плакуновой по Малому Колосову переулку, в квартире под №5. Вечером 26 октября Бурмистрова ушла из своей квартиры в портерную, содержимую Степаном Федоровым, на Самотеке, где встретилась со своим сожителем С. А. Ч-вым. Она выпила с ним так много пива, что заснула, и хозяин портерной распорядился отвезти ее в извощичьей пролетке домой.
