Я вывернул свои карманы и дал ей что-то около 300 рублей. Если бы в эту минуту у меня были тысячи, я бы не пожалел их для нее.
Я понял, почему русские так увлекаются цыганами!»
Окрестности парка считались своего рода цыганской столицей Москвы. Здесь даже располагалась Цыганская улица, не говоря уж о Цыганском переулке. И цыгане в основном были оседлые, имеющие постоянный заработок в здешних ресторанах.
Хотя иной раз прибывал и табор. Один из современников писал: «Приезд табора… всегда был будоражащим событием. В глазах пестрело от разноцветья одежд, а местность оглашалась гортанным говором, ржанием лошадей и лаем собак, звоном медной посуды.
Среди шатров мелькали стройные загорелые цыганки, хлопотавшие по хозяйству. Их длинные цветастые юбки трепетали и полоскались на ветру… Мужчины с иссиня-черными волосами вели себя крайне степенно. Почти все были большими поклонниками курения. Так же, как и старые цыганки, часами сидели они на чурках возле тлеющих углей, лишь изредка нагибаясь, чтобы отыскать огоньки для своих трубок. В тугих косах виднелись вплетенные серебряные и медные монеты».
Тут же, на глазах у местных жителей, происходили
и события яркой цыганской жизни. Свадьбы, любовные интриги, выяснения отношений, иногда даже убийства. Впрочем, последнее случалось не с одними лишь цыганами. Петровский парк был местом, мягко говоря, не слишком безопасным.
* * *
Самой безобидной из напастей, подстерегавших праздных посетителей, были, конечно, велосипедисты. Московский обер-полицмейстер даже подал губернатору В. Долгорукову рапорт о запрещении езды по парку на велосипедах в вечерние часы. Правда, заботой об обычных отдыхающих тут и не пахло – обер-полицмейстер сетовал, что, дескать, «велосипедисты, проезжая по всем направлениям на велосипедах с фонарями, пугают лошадей».
Но велосипедисты были, разумеется, «цветочками». Сама атмосфера Петровского парка, рисковая и разудалая, провоцировала всевозможные «шалости». А власти часто этому потворствовали. Газета «Московский листок», например, сообщала в 1883 году: «По закону в праздничные дни ренсковые погреба и питейные заведения до окончания литургии должны быть заперты, что в иных местах и исполняется, а у нас, в Петровском парке, заведения эти отпираются с рассветом и там производится торговля без всякого стеснения, не обращая внимания ни на какие праздники и ни на то, отошла ли в местном храме литургия или нет. Спрашивается, неужели же для этих торговцев у нас закон не писан?»
