Впрочем, в понимании Петра Великого подобное также являлось символом Европы просвещенной.
Подтверждений исключительности, избранности Белорусского вокзала очень много. Сразу же после открытия его соединили специальной веткой с Царским павильоном Николаевской дороги, связывающей Москву с Санкт-Петербургом. И когда в 1896 году в Москву на коронацию прибыл царь Николай II, он воспользовался именно Белорусским вокзалом, а не старым добрым Царским павильоном.
И архитектор Струков, когда проектировал новое здание, даже обустроил там особый «царский угол». Этот угол сохранился по сей день – он представляет из себя своего рода перемычку, связывающую два симметричных корпуса. Разве что до революции «угол» этот был одноэтажным – дабы над головой у самого царя никто не топотал.
Впоследствии царь часто пользовался этим павильоном. Его приезд для москвичей ассоциировался именно с Белорусским вокзалом. Книгоиздатель М. Сабашников писал в своих воспоминаниях: «Николай II приезжал в Москву и знакомился с работой Союза городов. Мне пришлось видеть его… при встрече на Брестском вокзале… На вокзале я стоял… очень близко к царю и мог хорошо вглядеться в него, так как лицо его было удалено от меня не более чем на метр. В отличие от других Романовых, Николай II был невысокого роста. Голова его показалась мне непропорционально большой. Лицо было маловыразительно и совсем обыденно. Обращало на себя внимание, придавая лицу несколько старообразный оттенок, множество морщинок, веерообразно расходившихся к вискам от наружных углов глаз. Кажется, признак не столько природной, сколько беспокойной, не по нервам, жизни. Внутреннее беспокойство, при всей его выдержке, все же сказывалось в нервном перебирании пальцами ручки тесака, висевшего у него сбоку… Болезненный мальчик наследник, в матросской форме, на руках
у дядьки матроса, придавал всей семье царя оттенок тяжелого неблагополучия».
Да что там говорить – ведь даже первый рейсовый автобус, появившийся в Москве в 1924 году, соединил Каланчевскую площадь именно с Белорусским вокзалом. Первую – потому что там стоят сразу три вокзала. А вторую – потому что Белорусский вокзал самый важный.
Проводы и встречи на этом вокзале – ритуал особенный. Ведь главный герой события либо прибывает из Европы, либо отправляется туда. Как правило, такие церемонии были и торжественными, и лиричными одновременно. С легким привкусом какой-то еле уловимой грусти – ведь герой перемещался в совершенно другой мир. Александр Чаянов в одном из рассказов писал: «12 октября на перроне Александровского вокзала небольшая группа друзей, посвященных в перипетии нового романа московского Казановы, провожала Владимира с норд-экспрессом.
