Дом Позднякова (Большая Никитская улица, 26) построен в 1790-е годы.
Этим домом владел генерал-майор П. Поздняков. У себя он устроил крепостной театр – ведь Поздняков считался прогрессивным человеком и ценителем прекрасного. Правда, Грибоедов в «Горе от ума» над генерал-майором слегка поиздевался:
А наше солнышко? Наш клад?
На лбу написано: Театр и Маскерад;
Дом зеленью раскрашен в виде рощи.
Сам толст, его артисты тощи…
У Грибоедова встречаются и такие строки:
Был спрятан человек и щелкал соловьем,
Певец зимой погоды летней.
Действительно, у Позднякова на сей счет имелся бородач-садовник: во время маскарадов и балов он прятался за деревьями зимнего сада, щелкал соловьем и пел на всяческие птичьи голоса.
Режиссером поздняковского театра был известный Сила Сандунов, а иногда в спектаклях подвизалась и его супруга, оперная певица Лизонька Уранова. Сам же хозяин театра во время спектаклей разгуливал, переодетый персом или китайцем.
Когда Москва была захвачена французами, Наполеон открыл здесь, на Большой Никитской, свой театр. Со всего города собрали оставшихся актеров и актрис (кстати, исключительно французского происхождения). К сожалению, они влачили к тому времени нищенское существование. Не было и подходящих костюмов. Впрочем, последний вопрос был решен радикально. Граф Дюма нашел в Кремле несколько сундуков с царской одеждой и, особо не церемонясь, привез ее в театр. С бельем все обстояло несколько сложнее. Однако это уже были личные проблемы лицедеев.
Внешне же все обстояло хоть куда. Занавес – из дорогой парчи. Отделка лож – сплошь дорогая драпировка. Зал освещался потрясающим серебряным паникадилом на 170 свечей – разумеется, его стащили из какой-то церкви. Весь реквизит – конечно, подлинный. Если серебро – то чистое. Золото – тоже. Сценические костюмы – из царских покоев…
Солдаты во время спектаклей курили трубки, а когда со сцены шли слова о величии Франции, вставали, махали медвежьими шапками и кричали: «Да здравствует наш император». После спектакля, разумеется, устраивались шумные пирушки.
Правда, сам Наполеон не посещал этот театр. Да и не было нужды – ему устраивали и спектакли, и концерты на дому.
* * *
Когда французы вышли из Москвы, поздняковский театр возобновил свою деятельность: теперь со сцены восхвалялась слава русского оружия, а пожертвования от спектаклей шли на помощь пострадавшим от пожара и на излечение увечных воинов.
Скончался театрал и радушный хозяин дома на Большой Никитской так, как и подобает человеку его качеств. Исследователь М. Пыляев писал: «К этому московскому хлебосолу и увеселителю добровольно прикомандировал себя некто г. Лунин – он был при нем вроде гофмаршала, хозяйничал при дворе его, приглашал на праздники и проч. В Москву, как рассказывает кн. Вяземский, ожидали турецкого или персидского посла. Разумеется, Поздняков не мог пропустить эту верную оказию и занялся приготовлениями к великолепному празднику в честь именитого восточного гостя. К сожалению, смерть застала его в приготовлениях к этой тысяче и одной ночи. Посол приезжает в Москву, и Лунин к нему является. Он докладывает о предполагаемом празднике и о том, что Поздняков извиняется перед ним: за приключившуюся смертью его, празд-ник состояться не может».
