Доходный дом (Большая Никитская улица, 24) построен в 1840 году по проекту архитектора М. Быковского.
Этот дом – своего рода достопримечательность. Принято считать, что это – первый крупный доходный дом Москвы. До него доходные дома, конечно же, существовали – но как-то так, случайно. Просто люди строили обычный дом и, по необходимости, сдавали его внаем. Дом же на Большой Никитской был построен специально под нужды квартирантов. Среди которых, кстати, были люди очень даже знаменитые – к примеру, Петр Ильич Чайковский, служивший совсем рядышком, в Консерватории.
Кроме того, среди арендаторов была целая организация – Филармоническое общество с Филармонической школой, где в кабинете директора, П. Шостаковского, стояли два мастодонта – концертных рояля (один из них – резной, орехового дерева).
Шостаковский был весьма колоритной фигурой. Леонид Собинов писал: «Как сейчас помню сухую фигурку Петра Адамовича, его нервное лицо, проницательные глаза, неровную бородку, сильно редеющую гриву волос, чуть носовой звук голоса и ласковую полуулыбку».
Об учениках директор заботился, можно сказать, по-отечески. Хлопотал, чтобы иногородним дали право проживать в Москве, постоянно выбивал какие-то стипендии, пособия. Он был прекрасный менеджер, ценил в людях талант и, в результате, получал гораздо больше, чем то, на что мог рассчитывать. В частности, В. Немирович-Данченко, будучи приглашенным давать уроки в школе четыре раза в неделю по два часа, на самом деле бывал в классах ежедневно, часто засиживаясь до поздней ночи.
«Скорее откажусь от самого дела, чем от порядка в нем!» – говорил изумленным знакомцам Владимир Иванович. И продолжал выкладываться в школе.
Да и ученики у Шостаковского были словно на подбор. К примеру, Ольга Книппер (будущая Книппер-Чехова). Она писала в мемуарах: «С любовью вспоминаю наш курс, прекрасный подбор учащихся… курс, который серьезно взялся за работу и за дисциплину и оставил по себе хорошую память. Группа лиц (среди которых была и я), перешедших по окончании курса вместе с нашим профессором Вл. И. Немировичем-Данченко в зарождающееся весной 1898 года новое дело – Художественный Общедоступный театр, – принесла уже с собой те зачатки внутренней дисциплины и любви к серьезной работе, заложенной в Филармонии, зачатки того, чем был так силен наш Московский Художественный театр».
