Как бы то ни было, лавочка вскоре закрылась, и в неоампирном строении поселилась гомеопатическая аптека номер три. А затем и «Оладьи».
* * *
Сравнительно недавно «Оладьи» были одним из колоритнейших общепитовских мест Москвы. Сюда приятно было прийти с девушкой часов в шесть вечера, перед посещением консерватории. Открыть дверь, вдохнуть запах горячего теста. Встать в очередь (как правило, не слишком-то большую, минут на пять). Чтобы не было скучно эти пять минут, администрация вывешивала напротив стойки стенд с видеокассетами. «Леди возмездия», «Прирожденные убийцы», «Похитители тел». Если соблазнишься, можно что-нибудь купить.
Ассортимент был не слишком-то обширный. Холодные закуски, всевозможные десерты, очень вкусный кофе. Но главное – оладьи. Их готовили здесь же, на глазах у клиентов на каком-то диковинном явно иностранном агрегате. Оладьи шкварчали и подрумянивались на глазах. К ним полагался соус – либо шоколадный, либо сметанный. Шоколадный был вкуснее, и потому отъявленные снобы – а их среди любителей ходить в консерваторию было немало – брали сметанный. Вот такой у нас, дескать, изысканный вкус.
Взяв поднос с оладьями и кофе, следовало идти в зал – искать свободный столик. В шесть часов вечера их было не так много. То есть не было совсем. Поэтому в кафе допускалось подсаживаться к чужим людям. Собственно говоря, они и не были чужими. «Оладьи» представляли своего рода клуб.
Здесь практически никто не пил спиртного. Лишь изредка какой-нибудь эстет закажет небольшой бокал джин-тоника. А в основном все довольствовались чаем или кофе. Кока-кола тоже была в традиции.
Иногда в «Оладьях» можно было встретить и компанию подвыпивших консерваторцев. В этом состоянии они обычно пели (притом весьма красиво) или же играли на валторнах. Персонал кафе ничуть не удивлялся и не возмущался – просто выползал их слушать.
Не удивлялись, разумеется, и посетители. Ведь в кафе не было лишних людей. В «Оладьи» заходили, как правило, студенты университета, той же консерватории, актеры из театра Маяковского или Розовского… Не редкостью тут были и девушки с тонкими лицами, что-то записывавшие в маленький блокнотик.
Иногда над одной из таких девушек грозно нависала тетка-вытиральщица столов. Она кричала, что здесь надо есть и пить, а не просто так сидеть и что-то писать. И тут оказывалось, что девушка – на вид хрупкая и беззащитная – умеет и любит отстаивать свои права. Девушка отвечала, что уже взяла чашечку кофе и теперь может сидеть хоть до закрытия. А то, что кофе выпит, – это не дело тетки-вытиральщицы столов. Работница «Оладьев», ясное дело, тоже не сдавалась. Она требовала, чтобы девушка либо ушла, либо вновь встала в очередь и накупила бы еще и кофе, и блинов, а лучше водки, да побольше. Девушка возражала: она не хочет кофе, водки и блинов, а хочет просто посидеть за столиком, и это право ею заработано той чашечкой, что была куплена и выпита…
