Глубокой ночью майор сидел в кабинете Тенина и просматривал только что полученные донесения. За этим занятием его и застал вернувшийся с проверки нарядов начальник заставы.
— Какие новости, Пауль Борисович? — согревая дыханием окоченевшие пальцы, поинтересовался Тенин.
Лаур заметил, что капитан хитрит, ибо на лице его было написано, что новости как раз принес он.
— Без меня вам тут полковник, Дробов звонил, — сказал Лаур. — Я подозреваю, что речь шла обо мне…
— Совершенно верно. Полковник посоветовал мне отговорить вас от прогулки к крепости Кивипеа. На связь с Метсом он предложил послать нашего человека из местных.
Лаур усмехнулся.
— Ну-ка, выкладывайте, капитан, что у вас.
Начальник заставы подошел к карте.
— Вот здесь, на стыке дорог, — сказал он, показывая на карту, — час назад старшина Басов со своим нарядом снова встретил в лесу неизвестный черный «Оппель». Машина шла с потушенными фарами. На этот раз Басов пытался остановить ее. Это едва не стоило ему жизни. Машина, не снижая скорости, пошла прямо на него. Старшина едва успел отскочить. Он выстрелил, но было поздно — «Оппель» скрылся в темноте.
— Упустил, значит! — проворчал майор.
— Я подозреваю, что это машина местного доктора, — сказал Тенин, — доктора Рене Руммо.
Лаур ничего не ответил.
В дверь кабинета постучали:
— Товарищ майор… вас срочно просят к телефону.
— Из города? — спросил Лаур и вышел к аппарату в дежурную. — Майор Лаур у телефона.
— Говорит Каарел Томбу, — услышал он знакомый голос. — Завтра в девятнадцать ноль-ноль…
— Есть! — коротко ответил Лаур и, с облегчением вздохнув, повесил трубку.
* * *
Машина шла лесной дорогой. Будто привлеченные ярким светом фар, из темноты навстречу ей толпами выбегали, спешили, протягивали длинные узловатые руки мохнатые лесные великаны. Спокойные, равнодушные и безмолвные днем, сейчас деревья вдруг проснулись и ожили. Недовольные тем, что кто-то посмел нарушить их покой, они бежали за машиной, угрожающе размахивали ветвями, догоняли ее и в самый последний момент у края дороги, словно наткнувшись на непреодолимое препятствие, останавливались и в смятении отступали в темноту.
Лаур опустил стекло. Лес тревожно шумел. Мощный рокочущий гул напоминал отдаленный шум прибоя. Сходство было необыкновенным. Слышался всплеск воды, шуршание береговой гальки, тяжелое шлепанье волн. Сидевший за рулем Грэн вполголоса проговорил:
— Балтика шумит. Что лес, что море, — не различишь, а все дело в ритме.
