* * *
Перед тем как начать осмотр ружья, Баро закрыл дверь на ключ. Ружье — дело серьезное. Цыган во всем мире много в чем обвиняют, и в горячности, и в вороватости… Но никто никогда не скажет, что они по дурному, сгоряча пускают в ход оружие, особенно если оно не холодное!!!
Баро велел принести ему резиновые хозяйственные перчатки. Надел их и начал осмотр. Ружье старое, очень старое, можно даже сказать старинное. Ага, вот и клеймо Тульского оружейного завод. И надпись по-цыгански: "Мандар ханцы катар о Дел май бут". Ясно, знакомый текст. Подарок.
Состояние ружья хорошее, держали его смазанным, влагу к нему не допускали. Однако же присмотревшись повнимательней, Баро заметил разные мелкие недостатки. Вот тут несколько крупинок каких-то забилось, то ли гречка, то ли еще что. А вот тряпица какая-то несколько своих ниток на ружье оставила.
О чем это может говорить?
Баро прошелся по кабинету, так легче думается. Потому что, когда сидишь, кровь только к одному месту приливает, к тому, на котором покоишься. А когда ходишь, по всему телу разгоняется. И в голове гостит тоже.
Итак, за старинным ружьем следят. Хорошо, заботливо смотрят, однако оно с мелкими недостатками.
Стоп-стоп-стоп, кажись мыслишка какая-то, как туча, собралась, да сейчас пролиться должна.
Точно!
Хозяин этого ружья умер. И видно уже давненько. Только оно по наследству передается. Нового хозяина, мужчину, не обрело. И пока его сохраняет женщина (или женщины). Хранит она его, как память, заботливо, но по-своему, по-женски. Оттого это ружье то пакет с крупой прорвет, при этом пара крупинок забьется, куда не нужно. А то завернут его неаккуратно, и оно цепляет какую-то одежду — вот нитки и остаются…
Баро поразмыслил, кому бы могло принадлежать это ружье. Потом вдруг вспомнил, как давно, в детстве еще, прадед показал ему одно потаенное место на ружье, где хозяева частенько гравируют свои имена, да так мелко-мелко, чтобы сразу видно не было.
Баро присмотрелся, но ничего не разглядел. Зрение уже не то. Пошел к столу, вытащил из ящика лупу. И еще раз всмотрелся. И увидел совсем крошечную, но очень красноречивую надпись — имя, которое, впрочем, и ожидал увидеть: "Мирчу".
Все встало на свои место…
Теперь только интересно было проследить путь этого ружья из потайного места да в его, Зарецкого, сад, на место преступления.
Мирчу-Мирчу… Бейбут-Бейбут… Могли ли вы знать, где и когда выстрелит этот подарок.
Что же делать? Оставить все, как есть, или чуть подправить улику.
