Но внезапно Рубина вернулась, спросила строго:
— Что ж ты копаешься в моих вещах? Не проще ли спросить, где что?
— Все равно не дашь, — нахмурилась Люцита.
— Я ведь не жадная. Что ж это за ценность такая?
— Не скажу.
— Напрасно, все равно узнаю.
Рубина подошла поближе к девушке, спросила:
— Боишься меня?
— Боюсь.
Рубина усмехнулась. Вот, дожила — и ее боятся, как когда-то Лялю-Болтушку.
— Правильно боишься. Ну? Что надо-то? — Яду!
Рубина даже удивилась такой откровенности.
— Яду!? Соперницу, значит, извести? Кармелиту?
— Нет, — Люцита села на пол. — Себя. Рубина не ожидала такого:
— Деточка моя, ты, что же это, всерьез удумала себя жизни лишить?
Люцита легонько кивнула головой:
— Для меня — это единственный выход.
— И матери не пожалела? Как бы она это пережила?
— Что мать? Она сейчас свою судьбу устраивает, я ей только мешаю… — Люцита всхлипнула. — Для меня все в жизни закончилось.
— Глупости. Твоя жизнь только начинается, и бу" дет она звонкая, яркая, как песня. Смотри, ты молодая, красивая. Здоровая.
Рубина взяла лицо Люциты в свои ладони.
— А что же ты думаешь? Что? Что жизнь, она без страданий бывает?
Счастье нужно выстрадать. Даром оно никому не дается.
— А Кармелите?
— И у нее счастья нету. И она свою чашу страданий пьет… Только ведь, сложится все. Рано или поздно, но сложится. Твои горе и унижения закончатся, и начнется новая, светлая жизнь…
Люцита попыталась улыбнуться.
— Плохо, плохо улыбаешься, — начала поучать ее Рубина. — Плохо улыбаешься. Знаешь, что надо сделать, чтобы счастье к тебе вернулось, чтобы судьба к тебе лицом повернулась?
Девушка пожала плечами, мол, не знаю.
— Перво-наперво. Никому не желай зла: ни себе, ни другим. Выгони из сердца зло, и в твоей жизни появится свет.
Люцита улыбнулась уже более открыто.
— Спасибо тебе, Рубина.
— Да не за что. Иди. А яда у меня все равно нет. Я же не злодейка какая-нибудь, чтобы яд у себя держать. Но боишься ты меня правильно. Не последуешь моему совету — накажу!.. А последуешь — все хорошо будет.
* * *
В "Волге" пели "Кибитку". Конечно, не так хорошо, как Кармелита. Но все же.
Олеся забежала на минутку в VIP-кабинет на очередную встречу с Форсом, вернувшимся из командировки. На этот раз не стала стесняться. И заказала кофе. Да еще и с пирожным!
— По глазам вижу: хочешь сказать мне что-то важное?
Олеся кивнула.
— Николай Андреевич знает, что Зарецкий не получил факс.
— Откуда? — осведомился Форс.
— Он спросил меня, и я сама сказала, что факс мог не пройти.
