И придумал.
— Олеся, подождите! Мне одному целый кофейник — это много. Составьте компанию. Пожалуйста!
— Нет, ну что вы…
— Возражения не принимаются!
Олеся застыла в нерешительности. Астахов достал из рабочего стола еще одну, дежурную, чашку.
— Садись, садитесь, — Николай Андреевич опять начал путаться в "ты" и "вы".
Олеся присела. Что там правду скрывать. Астаховская галантная настойчивость была ей очень лестна.
— Я, между прочим, чту трудовой кодекс, — сказал Николай Андреевич, отпивая мелким глоточком восхитительно горячий и просто восхитительный кофе. — Всякий работник имеет право на отдых!
— Да. Только я своим правом на отдых мешаю вам реализовывать ваше право на труд.
Ну, дела… Ему в ней нравилось все — как шутит, как говорит, как работает. Кстати, как варит кофе, что тоже немаловажно.
— Нет, все наоборот! Благодаря вам у меня есть две свободных минуты.
Мм… Какой кофе! Именно такой я и люблю. Ну что, расскажи мне свой секрет.
— Какой?
— Как вы варите такой хороший кофе? Олеся заулыбалась.
— Это большой секрет, но вам я открою. Нужно экономить воду и не экономить — кофе…
Астахов хотел расхохотаться, но в комнату вошла Тамара. И ему стало не до смеха.
* * *
Следователь Бочарников знакомился с делом Максима Орлова.
Прежде всего, ружье. Тульское старинное. Интересно. Нужно будет его "пробить" по другим делам. Дальше — особые приметы: выгравирована надпись.
Как тут?
"Мандар ханцы катар о Дел май бут".
Красиво. У Андрея Александровича уже как-то были дела, связанные с зубчановскими цыганами. И он сразу определил, что надпись цыганская. Дел — это, кажется, Бог. То есть какое-то пожелание. Ружье — хороший подарок мужчины мужчине.
Так, если предположить, что стрелял Максим, то получается совсем интересно: он хотел убить цыгана из цыганского ружья.
А почему нет?
Вполне логично, чтобы отвести от себя подозрения. Мол, я тут ни при чем — это все ай-нэ-нэ-разборки. Только время для стрельбы уж больно идиотское выбрано — среди бела дня, когда трудно сбежать незамеченным.
На самого-то Максима, между прочим, покушались глубокой ночью. А тут…
Ведь чего проще — дождаться вечера, когда все совсем перепьются и затанцуются. И стреляй, прости Господи, в кого хочешь.
Днем же, зная, что двор охраняется (кто ж этого в Управске не знает), поднять стрельбу?
Такое бывает только в одном случае. Когда человек не может сдержаться, не контролирует себя.
Состояние аффекта.
Бочарников еще с часок покрутил все и так, и этак. Но никакой другой правдоподобной версии так и не выкрутил.
