А Баро просто не мог найти себе места. И самым ужасным для него было абсолютное бездействие. Надо было спасать дочь, но сделать для этого он не мог ничего — только ждать. Форс же был единственной тонкой ниточкой, хоть как-то связывающей его с дочерью. Поэтому-то Баро и вызывал адвоката всякий раз, как только ему в голову приходила новая мысль о том, что еще они могут сделать. Ну, или хотя бы попробовать сделать.
— Надо срочно связаться с Рычем, — начал Баро сразу, как только Форс к нему вошел. — Я хочу услышать Кармелиту!
— К сожалению, это невозможно — у нас с ним односторонняя связь, звонит только он.
Баро со злости стукнул кулаком по столу.
— Я хочу убедиться, что с моей дочерью все в порядке! Я должен убедить Рыча, чтобы он не причинил Кармелите зла! Ты понимаешь меня?
— Я понимаю, и думаю, что это понимает и Рыч. Баро, для него Кармелита — это вещь, которая стоит миллион. Так зачем же ему портить столь дорогую вещь?
— Моя дочь — не вещь!
— Простите, я не хотел никого обидеть.
— Хорошо. Сделаем так: когда Рыч тебе позвонит, то, прежде чем обсуждать с ним что бы то ни было, ты потребуешь, чтобы он передал трубку Кармелите.
— Это может его разозлить…
— Я должен услышать голос Кармелиты! Я так хочу.
— Хорошо, я попытаюсь договориться с ним об этом. До свидания, — и несколько раздраженный Форс встал, чтобы уйти и заняться своими делами.
Но не тут-то было.
— А куда ты, Леонид? Сядь.
Форс вопросительно посмотрел на Баро.
— Вместе будем ждать звонка.
— Думаю, Рыч не будет звонить сегодня — они с Удавом прекрасно понимают, что вам необходимо время для того, чтобы собрать такую сумму. А лишний раз звонить — лишний раз светиться…
— Ну, а если все-таки позвонит?
— Тогда я попытаюсь убедить его в том, что вам, Баро, необходимо поговорить с дочерью. Назначу точное время и тут же приеду к вам…
— Не нравишься ты мне сегодня, Леонид. Юлишь, изворачиваешься, будто знаешь что-то и не говоришь.
— Все, что знаю я, знаете и вы. Я понимаю — у вас сейчас нервы на пределе, но, по-моему, я не давал вам повода…
— Ладно, не строй из себя обиженного… Тебе меня не понять.
— Ну почему же, я ведь тоже отец…
— Да, но твою дочь не похищали. И не дай тебе Бог узнать, что это такое.
— Да, конечно, не дай Бог!.. Крепитесь, Баро. Если мы будем действовать осторожно, я уверен — с Кармелитой все будет в порядке.
И Форс на прощание крепко пожал руку цыганского барона, как сделал бы это самый близкий, самый преданный друг.
