– Ты это хотел увидеть, поп? – спросила она. – Так смотри!
– Нет! – заскулил Алдвин. Он согнулся, не отваживаясь поднять глаз.
– Стиорра! – прошептал мой сын.
Но моя дочь не знала жалости. Я наблюдал за ее лицом, когда она убивала священника, и оно было суровым, холодным и решительным. Сначала она рубанула его, взрезав коротким лезвием кожу на голове и шее, затем посекла руки, которыми он пытался защититься. Ее грудь и платье забрызгало кровью, когда она свалила попа двумя новыми ударами в голову, и лишь потом дочь сжала недлинную рукоять Осиного Жала обеими ладонями и с силой полоснула по горлу. Клинок засел, и, крякнув от натуги, Стиорра провела им взад-вперед, перепиливая глотку. Она смотрела, как поп валится, как кровь лужей заливает изображение одной из убегающих от бога-козла обнаженных женщин. Дочь наблюдала за умирающим Алдвином, а я смотрел на нее. По ее лицу всегда было трудно читать, но я не замечал ни малейшего отвращения от устроенной ею бойни, только нечто вроде любопытства. Когда священник задергался и стал издавать булькающие звуки, она даже слабо улыбнулась. Пальцы попа заскребли по плиткам пола, потом он сильно выгнулся и затих.
Стиорра протянула мне меч рукоятью вперед.
– Спасибо, отец, – ровным голосом произнесла она. – Теперь мне надо умыться.
Прикрыв наготу разодранным, пропитавшимся кровью платьем, девочка вышла из комнаты.
– Господи Исусе, – едва слышно промолвил сын.
– Твоя дочь, ничего не скажешь, – заметил Финан. Потом подошел к трупу и ткнул в него ногой. – И вылитая мать, – добавил ирландец.
– Нам нужно шесть возов, – сказал я. – По меньшей мере шесть.
Финан и Утред все еще смотрели на мертвого попа, который ни с того ни с сего выпустил газы.
– Шесть возов, – повторил я. – Запряженных лошадьми, не волами. И предпочтительно груженные сеном или соломой. В любом случае чем-нибудь тяжелым. Бревнами, например.
– Шесть возов? – спросил ирландец.
– Самое меньшее, – ответил я. – Причем к завтрашнему дню.
– Зачем, господин?
– Потому что мы едем на свадьбу, разумеется, – пояснил я.
И так оно и было.
Под церковью отца Креоды имелся похожий на пещеру подвал, причем такой просторный, что он выходил за пределы стен храма, которые поддерживали массивные каменные колонны и арки. Стены подвала тоже были из камня – больших, грубо отесанных блоков, а полом служила утоптанная земля. Если не считать кучи каких-то древних костей на каменной полке у восточной стены, помещение было пустым, темным и затхлым. Построили его наверняка римляне, хоть я и сомневаюсь, что в их дни ближайшей сточной канаве позволили бы просачиваться через кладку.
