– Вонь стоит даже в храме, – уныло сказал отец Креода. – Если только ветер не с востока.
– Дерьмо ползет через каменную стену? – Я споткнулся в темноте о высокий порог и не испытывал особого желания это выяснять.
– Постоянно, – ответил священник. – Потому что штукатурка осыпалась.
– Так заделай смолой, как швы у лодки. Проконопать лошадиным волосом и залей варом.
– Варом?
– Его можно купить в Глевекестре. – Я вглядывался в темноту. – Что за кости?
– Неизвестно. Были тут еще до того, как леди Этельфлэд построила церковь, и мы не хотим тревожить их. – Креода осенил себя крестом. – Призраки, господин, – пояснил он.
– Продай кости в качестве реликвий, а на вырученные деньги купи новый колокол.
– А вдруг это останки язычников! – В его голосе прорвалось возмущение.
– Ну и что? – Я пожал плечами и выпрямился, морщась от неминуемого приступа боли. Вонючему подвалу предстояло стать тюрьмой для Брайса и его людей. Они заслуживали худшего. Эти мерзавцы обшарили весь дом Этельфлэд, свалив в кучу самые ценные ее пожитки: одежду, гобелены, драгоценности, кухонную утварь, лампы.
– Это все принадлежит ее мужу, – мрачно заявил Брайс. – Да и зачем ей вся эта роскошь в монастыре?
Получается, это тоже часть сделки между Этельхельмом и Этельредом: могущественный западный сакс взялся каким-то образом принудить Этельфлэд уйти в монахини. Одобряет ли план ее брат? Оставалось только догадываться. Я знал, впрочем, что Эдуард завидует репутации сестры. Эдуарда постоянно сравнивали с отцом, и не в его пользу, а вот теперь он еще и по сравнению с сестрой проигрывал как воин. Короли, даже вполне достойные, вроде Эдуарда, страдают гордыней. Ему еще под силу было смириться с фактом, что он не соперник отцу, но какая его душила желчь от похвал, расточаемых сестре! Эдуард только порадовался бы ее удалению в обитель.
Тело отца Алдвина перенесли в церковь. Финан облачил труп в рваную черную рясу, но скрыть насильственный конец священника было немыслимо.
– Что случилось? – спросил отец Креода сдавленным шепотом.
– Раскаялся и покончил с собой, – сообщил я.
– Он…
– Убил сам себя, – проворчал я.
– Да, господин.
– И раз это самоубийство, его нельзя хоронить в освященной земле, – продолжил я. – Я не знал даже, что Финан перенес тело в церковь!
– Я как-то не подумал, – ухмыльнулся ирландец.
– Поэтому лучше выкопай для ублюдка могилу поглубже где-нибудь за городом, – посоветовал я.
– На перекрестке, – сказал Финан.
– На перекрестке? – удивился отец Креода.
