Эти рамки не были теорией или идеей, но скорее чем-то, внутри чего наши предки обитали (как сказал Хайдеггер, «Язык есть дом бытия»). Важно понять, что этот жизненный мир одновременно является и не является сознательной конструкцией. Люди сознательно занимаются поэзией и сознательно пополняют запас мифов, но импульс для занятия этим происходит из уникальной, генетической природы человека в столкновении с конкретной географической и исторической ситуацией.
В эссе «Девятирица» Клири подробно обсуждает теорию Хайдеггера об обитании, упомянутую в «Четверице», чтобы вывести описание фундаментальных черт жизненного мира древних германских народов. В то время как Хайдеггер утверждает, что быть человеком, значит обитать в пересечении четверицы земли, неба, божеств и смертных, Клири утверждает (по существу) что быть германцем значит жить в Мидгарде, в месте пересечения восьми других миров.
Вольно трактуя Эдды и идеи Эдреда Торссона, Клири рассматривает эти восемь миров как четыре фундаментальные пары противоположностей, которые управляют нашим миром или наделяют его смыслом. Оппозиция Асгарда и Хель является оппозицией между тотальным светом и тотальной тьмой, тотальной истиной (или откровением) и тотальным сокрытием (здесь Клири по сути накладывает Асгард-Хель на небо-землю Хайдеггера). Альвхейм и Свартальвхейм — это оппозиция между свободным, креативным человеческим Духом (Geist у Гегеля) и тёмной, естественной необходимостью. Всё это лежит вдоль вертикальной оси Ирминсуль (или Мировой оси) и связано с Духом понимающим себя в оппозиции к «бессознательному, сокрытому, неуловимому».
Горизонтальная плоскость, которая также содержит четыре мира, связана с фундаментальными дуальностями природы. Муспельхейм-Нифльхейм есть оппозиция solve и coagula (или Вражды и Любви). Ванахейм и Йотунхейм есть противоположные типы изменений: постоянное, упорядоченное изменение (циклы природы, паттерны роста организмов и т. д.) и его почти невыразимая противоположность: сила, которая останавливает упорядоченный процесс или противостоит ему. Есть много параллелей между четырьмя оппозициями Клири и дуальностями, которые можно найти в философских, мистических и эзотерических традициях. Здесь я только отмечу, что его понимание оппозиции Ванахейма-Йотунхейма имеет нечто общее с платоновским «неписанным учением» Единого и «Неопределённой Диады».
В Мидгарде все эти оппозиции встречаются и перемешиваются. Я могу добавить к интерпретации Клири гегелевское замечание (с которым он безусловно согласится) что это делает Мидгард
