Один среди волн. Робинзонада: прошлое и настоящее | страница 5
Трудно перечислить все профессии, которыми владел Уиллис. Он был и охотником на Аляске, и лесорубом, и фельдшером, и докером, и старателем, и дорожным мастером, но прежде всего он был великолепным моряком. Много лет Уильям Уиллис провел в море. Не раз на парусных судах он огибал мыс Горн.
Уиллис был восхищен легендарным рейсом «Кон-Тики». Возможно, под влиянием эпопеи «Кон-Тики» у Уиллиса родилась мысль переплыть океан на бальсовом плоту.
В 1954 году Уиллис принял твердое решение осуществить свою мечту. Но он будет плыть в одиночку, чтобы иметь право дать рекомендации терпящим бедствие в океане.
Несколько слов о его плоте из бальсовых бревен. Кстати, бревен было семь, что послужило мореплавателю поводом для названия плота «Семь сестричек».
Семь огромных, очищенных от коры стволов бальсового дерева диаметром в три четверти метра были уложены параллельно в ряд и связаны попарно канатом четырехсантиметровой толщины. На эту основу для прочности конструкции поперек были уложены три мангровых ствола, которые затем были покрыты бревнами бальсы диаметром полметра. Палуба плота была сплетена из бамбука. Зная, что установка одного паруса, как на «Кон-Тики», не обеспечит плоту маневренности, Уиллис решил в кормовой части плота установить еще вторую мачту с бермудским парусом. Площадь парусов, которые нес плот, включая кливер, составляла 30 квадратных метров.
На палубе находилась небольшая каюта, а также спасательная лодка. 22 июня 1954 года вальсовый плот Уиллиса стартовал из перуанского порта Кальяо. Вместе с мореплавателем отправились в океан попугай Икку и кошка Микки.
Весьма оригинально Уиллис подбирал провиант. Он был вегетарианец и, конечно же, исключил из рациона мясо. Однако он щедро запасся консервированными и свежими овощами, а также ячменной мукой и нерафинированным тростниковым сахаром.
Пятьсот литров пресной воды он разместил под палубой в металлических бидонах. Кстати говоря, вот это-то и явилось одной из причин, по которой мореплаватель мог очутиться в бедственном положении. «Меня постигло еще одно несчастье, – писал Уиллис, – я лишился всего запаса воды… Тонкая жесть (бидонов. – Авт.) проржавела, и вода вытекла. Я успел спасти стаканов девяносто драгоценной влаги. Еще на «Генриетте» (парусник. – Авт.) я приучился понемногу пить морскую воду, чтобы возместить отсутствие свежих овощей и фруктов, необходимых для бесперебойного функционирования желудка, и потом в плавании всегда пил ее… И все же какой ужас я испытывал, когда увидел, что остался без пресной воды! Сначала я стоял, словно пораженный громом, затем схватил пустые баки, легкие как перышки, и один за другим выбросил в море. Бачки, сверкая серебристыми гранями – они ведь были совершенно новые и проржавели только в швах, – долго танцевали передо мной на волнах, то подпрыгивая вверх, то опускаясь вниз».
