В девять часов утра 27 июня 1964 года, т.е. через 7,5 месяца, Уиллис продолжил путешествие. Однако еще в видимости Самоа он почувствовал резкую боль в животе – видимо, предсказанная врачами грыжа разыгралась не на шутку. Тогда Уиллис решил срочно принять свои меры. Вот как он их описывает: «Я взял трос толщиной в полдюйма, пропустил сквозь блок, свисавший со шлюпбалки, вделанной в пол каюты около самой двери, один конец захлестнул вокруг колен, а за другой стал подтягивать нижнюю часть тела, все время прислушиваясь, не усиливается ли боль. В конце концов на палубе остались только мои плечи. Тогда я закрепил трос. Как будто стало немного легче.
Я раскачивался вместе с плотом взад и вперед, пытался повернуться то в одну сторону, то в другую, а кишечник всем своим весом давил на легкие и сердце. Я то подтягивал себя, чуть ли не оставаясь стоять на голове, то отпускал, то повисал на одной ноге, стараясь определить, при каком положении боль в животе притупляется. В восемь часов вечера я почувствовал облегчение…»
На следующую ночь свежий ветер все больше относил «Возраст не помеха» к востоку. Мореплаватель чутко следил за парусами. Пытаясь закрепить паруса, он не смог удержаться на палубе и очутился под водой, над его головой покачивался плот. За цепь, соединяющую рули, Уиллис уцепился ногой, а потом впился в нее обеими руками и влез на плот. «Чем же закончится путешествие, начавшееся так неудачно?» – думал он.
Мореплаватель через несколько дней обнаружил, что плот отнесло на север, к двенадцатой параллели.
Его снова мучила грыжа. Приходилось подвешивать себя, как и в первый раз.
«Возраст не помеха» удачно прошел мимо Гебридских островов, миновал он и ряд островов, которыми изобилует Коралловое море.
Ветер дул в направлении Большого Барьерного рифа.
Уже подходя к Австралии, моряк, случайно упав, повредил позвоночник. Несколько дней он, беспомощный, пролежал на палубе плота.
«Впереди буруны! Так я увидел Барьерный риф, – записал в журнал Уиллис. – Взобравшись высоко на мачту, я разглядел на горизонте белую, не очень длинную линию».
Плот во время прибрежного плавания сел на огромную скалу, и волны накатывались на «Возраст не помеха» одна за другой. Молотившие волны, то подымавшиеся, то низвергавшиеся, то перекатывающиеся с борта на борт, не давали плоту вырваться из каменной ловушки. Никогда еще мореплаватель не чувствовал себя таким беспомощным, таким ничтожным перед силами стихии. Вдруг, словно не в силах больше выдерживать агонию, плот стал крениться на правый борт, а левый задрался так, что стал почти вертикально. Но наконец палуба выровнялась и плот поплыл. Волны смыли его со скалы и направили к небольшому заливу. Мореплаватель смог рассмотреть даже деревья на пустынном берегу. Несомненно,* это были эвкалипты. Вот он, наконец, безмолвный низкий австралийский берег…
