— Все-таки, лучше я взгляну на них, — закусив губу, сказал Мишель Прыгунов и слез с автомобиля. — Свой глаз, как говорится, алмаз.
Он подошел к насыпи, окаймлявшей окоп, взобрался на нее и спрыгнул вниз.
— Ну, вот, — благоговейно прошептал он. — Свершилось. Побывал и я в окопах. Прикоснулся. Холодно в окопах!
Когда автомобиль тронулся, сверху послышалось характерное гудение пропеллера.
— Ага! — пролепетал Мишель, закидывая голову кверху. — Кажется, завязывается славненькое дельце. Если не ошибаюсь — германский таубе?
— Наш, — вежливо отвечал офицер. — Фарман.
— Да, но ведь мог же сюда залететь и неприятельский аэроплан?
— Конечно, мог. Сто верст покрыть он может.
— Вот видите. И бомбы мог сверху бросать?
— Мог.
Мишель закусил нижнюю дрожащую губу и сказал самому себе:
— Свершилось. Наконец-то, и я побывал под аэроплаными бомбами.
Другой кто-то изнутри возразил:
— Каким же это образом «побывал», если и аэроплан наш, и бомб он не бросает?
Но Мишель не сдался внутри себя:
— Не бросает, но мог бы бросать. Наш, но мог быть и немецкий. Значит, по теории вероятности…
Полковник спросил:
— Как, господа, хотите: отправиться с подарками к солдатам в самые окопы или раздать им здесь, когда солдаты сменятся?
— Да, ведь окопы всюду одинаковые? — осторожно спросил Мишель Прыгунов.
— Да. Делаются они почти всегда одинаково.
— Ну, так я уже был в окопах. Значит, неинтересно. Если хотите, Петр Иваныч, отправляйтесь одни. А мне хотелось бы обозреть общий стратегический план местности.
Тут же он быстро схватил руку сопровождавшего их офицера и, сжав ее тихо сказал:
— О!
— Что с вами?
— Слышали? Выстрелило.
— Да: мортирное.
— Знаете, — улыбнулся Мишель, — хотя первое чувство довольно неприятное, но я убедился, что могу владеть собой. Вы заметили? Я даже не поклонился.
— Кому?!.
— Снаряду. Это ведь есть такое военное выражение: кланяться снаряду. Когда пригибают голову.
— Это не к снаряду относится, а к пуле. И потом выстрел ведь был наш. Версты за три.
— Разве наш? Но мог ведь быть и оттуда.
— Конечно, мог. Здесь ведь близко.
— И мог пролететь над моей головой?!
— Отчего же.
— Свершилось, — благоговейно подумал Мишель. — «Неприятельские снаряды пролетали над моей головой».
— Да ведь этого не было, — шевельнулся в мозгу какой-то навязчивый наглый «другой»…
— Осел! — внутренно закричал Мишель. — Не было? Но могло же быть!
Б-бах-ах-ах!
— Понимаю, — усмехнулся одним краем бледных губ Мишель Прыгунов. — Артиллерийская подготовка атаки. Расчищают путь для пехоты.
