— Да, ситуация — не позавидуешь, — вздохнула Катя и всё же надкусила горячую сосиску.
— Иди сюда, — протянул Андрей руку вяло бредущей к нему сестре и усадил её на коленку. — Держи!
Девочка молча надкусила кусочек, как и Катя. Потом подумала и откусила ещё один.
— Давай, договоримся так, — пересадил Андрей сестру поудобнее. — Мы не будем искать хозяев щенка. Пусть он пока живёт у Кати, если она не против, — и Катя закивала, как китайский болванчик, когда Андрей посмотрел на неё. — Потом заберём его с собой. Но, если вдруг объявятся его хозяева, мы его без разговоров вернём. Хорошо?
Девочка кивнула, хоть и не совсем уверенно.
— Когда ты нашла его, он был в ошейнике?
Теперь девочка помотала головой отрицательно.
— Точно? — посмотрел на неё брат испытующе. — Или ты сняла ошейник и спрятала?
— Клянусь, — теперь её взгляд выглядел кристально честным, и она определённо повеселела. — Я так его и нашла. И мы весь день играли. А потом я пошла попросить для него у Кати попить.
— Значит, договорились? Оставляем, если хозяева не найдутся?
— Хорошо, — снова кивнула девочка.
И Катя скрестила за спиной пальцы, потому что подумала: «Хоть бы они не нашлись!» и не знала, что бы ещё такого сделать, чтобы её пожелание сбылось.
Это был такой длинный день, но пролетел так быстро. И минуты полетели со скоростью мгновений почему-то именно с того момента, когда Андрей Катю обнял.
Сначала они ели мясо. Потом, подложив под голову футболку Андрея, Катя спала, накрытая сверху тёплым пледом. Потом они бродили по берегу. Все вчетвером дошли до самого края пляжа, обогнув две скалы, и фотографировались у третьей, живописной и необычной, прохода дальше которой не было.
К тому времени, как усталые и довольные они вернулись, костёр уже почти догорел, но Андрей расшевелил его снова.
К вечеру похолодало. Сгустился туман. Остатки разогретого мяса доедали, сгрудившись у костра. Стефания куталась вместе с Гастоном в плед. А Андрей обнимал жавшуюся к нему спиной Катю и рассказывал про то, как Стеф росла. Как называла его «Ей», играла кастрюлями, и лет до пяти её невозможно было затащить в море. Ей нравилось кидать камешки, но к воде она и близко не подходила.
Катя слышала всё, как сквозь сон. У неё так бешено колотилось сердце от близости Андрея, что она чувствовала себя четырнадцатилетней школьницей в ожидании первого поцелуя.
Но сколько бы они так ни просидели, хоть до ночи, хоть до утра — ей всё равно было бы мало.
