— Тебе было пять лет?
— Ага, я была маленькой, — пожаловалась она на грани слез. — В первый вечер, в четверг, мы с Сашей ждали дедушку, и мне казалось, я в сказке… а особенно потом, в поминальный день, когда я вышла на лужайку и опять будто увидела тот цветок, а ведь его там нет. Там нет цветов.
— Их возле колодца и не было. Значит, это какой-то центральный образ, символ детских воспоминаний. Твоя мама, чтобы уберечь тебя от психической травмы, сумела обратить их в сказку.
— Мама умела… она была детской воспитательницей.
— Ты помнишь мальчика?
— Нет. Ни Сашу, ни Кривошеина. Считалочку помню: «Вышел месяц из тумана, вынул ножик…»
— А забавно ты прошлый раз ошиблась — «вынул палец»… И ты спрашивала у мамы: «Месяц — сын луны?»
— Обязательно. Это был у нас будто обряд. Я просила: «Расскажи про «Вышел месяц из тумана». А после сказки всегда: «Месяц — сын луны?» — «Да, доченька».
— Ни, так сказать, зачин, ни концовка не вытекают из содержания сказки Аксакова. Этот ваш «обряд» (обрамление) наверняка имеет корни в действительности. Ключевое слово — «сын».
— Вы думаете… — Она не договорила, пораженная.
— Да, да! Как и Саша, ты слышала голоса у колодца, что-то о сыне. И покинула свое потайное место…
— Может, Саша меня уже нашел.
— Тогда вы были бы вместе. Ты пошла на голоса и увидела невесту в белом. Второй ключевой момент — «аленький цветочек».
— Кровь?
— Смотри! Кривошеин появился на лужайке, мельком заметил где-то в стороне ребенка, тут же спрятавшегося. А когда перевернул тело, кровь хлынула фонтаном и залила все вокруг. Это я помню. Даже пятилетний ребенок не подумал бы — «аленький цветочек»… в крайнем случае — «алые цветы». И невеста была уже не в белом, а вся в крови.
— Ой! Я видела «цветочек» до появления Саши и Кривошеина?
— Выходит, так. Например, кровь на высоком папоротнике. Понимаешь? «Сын луны» не виноват в ее смерти.
— Тогда за что? — спросила она тихо.
— За что он так наказан?
Кивнула.
— Разберемся.
— Ах, не все ли равно теперь.
Он почувствовал, что она вот-вот сорвется в плач, в крик, и сказал сурово:
— Анна, к делу. Как ты думаешь, каким образом ваша семья попала к Вышеславским?
— Ну, папа же был военным, артиллеристом. Мало ли на каком полигоне они могли встретиться. Дедушка все понял.
— Что?
— Я назвалась: Рюмина Анна Ярославовна. Он спросил о родителях, кем служил папа и где, сколько мне лет.
— Не он ли вызвал тебя в Вечеру?
— Да ну, нет! И голос не его…
— А чей?
— Человека немолодого, но не старика. И потом: он был потрясен… Я-то подумала, из-за поминок дочери… а у него так резко руки задрожали, он провел по лицу. Тут же Сашу за коньяком отослал и сказал: «Завтра мы поговорим обо всем подробнее».
