— Получается: Сашин отец был среди вас.
— Необязательно.
— Вышеславский говорил вам, что Полина беременна?
Антон Павлович выступил из средней двери.
— С какой стати? Семейная тайна.
— Но академик объявил об этом Филиппу и Николаю. Полина была на третьем месяце.
— Наверное, кого-то из них подозревал в отцовстве, — рассеянно бросила ученая дама, о чем-то думая. — Да! Именно в семьдесят пятом в его приезд в Вечеру — он провел на полигоне год — я заметила в Александре Андреевиче некое постороннее беспокойство, нет, он не срывался, но был на грани срыва.
— Он к вам заходил?
— Что вы, между нами было такое расстояние! Я прозябала в закрытом НИИ.
— Ты же навещала его в больнице, — ввернул супруг.
— Как ученица учителя.
— Чем он болел? — поинтересовался математик.
— Получил дозу облучения, к счастью, выкарабкался.
— А, я про это слышал. Вы говорили, он был на грани срыва.
— Ну да. Мы случайно встретились в поселке, и я попросилась в его группу.
— А я думал, вы только летом тут живете.
— В принципе да, но иногда на выходные выезжаем по грибы.
— Софа, а мы ведь действительно никогда про Сашиного отца не слышали.
— Но кого-нибудь подозревали?
— Никогда это обстоятельство меня не занимало, — отмахнулась Софья Юрьевна. — И не занимает. Кому теперь нужен этот подонок? Саша, слава Богу, вырос.
— Однако мать его убита. И дедушка убит.
Антон Павлович ввалился в комнату, супруги безмолвно уставились на математика. Он выдержал паузу:
— Господа, у меня есть некоторые основания полагать, что смерть Полины не была случайной. Более того, через тринадцать лет она отозвалась другой смертью.
— Какие основания? — выкрикнул Антон Павлович. Жена взглянула на него строго, призывая к сдержанности, но вдруг поникла на стульчике, съежилась до почти нормальных размеров.
— Софья Юрьевна, вы видели Библию академика?
— Еще бы. Вот так вот поскреби иного атеиста, даже самого умного… впрочем, нынче христианство модно даже в нашей просвещенной среде. Конца света боятся.
— Вы не боитесь?
— Какая-то тайна там есть… Так что с Библией?
— Сегодня ночью на книге лежал безымянный женский палец с жемчужным перстнем. На ногте следы розового лака.
