— Он что-нибудь говорил?
— Спросил шепотом: «Мама умерла?» Вообще был в шоке.
— А второй ребенок?
— Кажется, шмыгнул в кусты.
— Помнится, окончательный вердикт был: Полина напоролась на острие косы.
— Правильно. Саша водил, она пряталась в кустах у колодца.
— Как там коса очутилась?
— Может, Тимоша утром косил? Он вот косу свою бросает и бросает — его обычная манера. Что вы хотите от юродивого?
Софья Юрьевна фыркнула.
— Юродивый! Ты еще скажи: святой… Самый обыкновенный деревенский дегенерат.
— А знаешь, Софа, может, он придуривается. Я как-то за ним в роще наблюдал, он меня не видел. Ни зубами не скрежетал, ни рожи не корчил. Это тонкая штучка!
— Ладно, пусть живет. — Супруга помолчала. — Косу в кустах оставила сама Полина, она утром косила.
— Откуда вы знаете?
— Убитый горем отец поведал. Что еще от нас требуется, Иван Павлович?
— Как развивались события дальше? — Он взглянул на Тошу. — Вы явились запачканный кровью на веранду.
Отвечала Софья Юрьевна:
— Мы все побежали к колодцу — картина страшная, абсолютно неправдоподобная. — После паузы она добавила: — Вас припоминаю.
— Я прибежал на крик.
— Если мне не изменяет память, на предыдущих Сашиных юбилеях вы присутствовали.
— Я предупредил Полину, что опоздаю.
— В чем причина?
— У меня было условлено свидание. Ту незаметную пару я почти и не заметил…
— Почти?
— Какие-то люди прошли по аллейке.
— Они сразу ушли в дом с ребенком и там дождались органов.
— А сколько Ромочке было лет?
— Совсем маленький.
— Росточком поменьше Саши, — доложил из левой двери Кривошеин. — Красивый ребеночек, и родители красивые, да, Софа?
— Ничего особенного… впрочем, да, муж ничего, такой черноволосый, статный. — Она на секунду задумалась. — Ваши вопросы… Уж не считаете ли вы его отцом Саши?
— Я никого не исключаю. Полина произнесла свой тост с вызовом, с торжеством. Перед кем? Двое молодых людей — свободных, двое мужчин — женатых.
— Женатый — это я? — осведомился Антон Павлович, забавляясь, жена простонала: «О Господи!»; он бросил на нее острый взгляд.
— В ваших рассуждениях есть резон, — заговорила Софья Юрьевна. — Когда мы с Александром Андреевичем вошли в прихожую, я сказала: «Какой прекрасный вечер». — «Прекрасный. — Он засмеялся. — Я особенно рад, что Поленька кое-кому сегодня отомстила».
— Вы полагаете, он имел в виду: отцу Саши?
— Ну, по логике вещей…
— Он был с вами так откровенен?
— Великий ученый не нуждался в пошлых излияниях как человек по-настоящему сильный. Но вот проговорился от избытка чувств.
