— Смерть Евгения.
— Как раз очень логично: он мой сообщник, я его убираю.
— Тогда какого черта ты разыскиваешь труп?
— Притворяюсь, имитирую поиски.
— Нет, Родя, ты не играешь. — Мы разом закурили. — Говорю же: задействованы силы таинственного происхождения. — Вдруг хихикнул. — С той картинки в спальне, а, Родь?
— Ладно, вернемся в реальность. Мы с Ларой осмотрели эти кусты, видишь, веточки поломаны? А когда подходили к концу аллеи, услышали шум мотора.
— Ну, может, моя «Волга», — уступил Степа. — Пока я Петьку доволок, сгрузил, зажигание проверил…
— Вы с ним точно не разлучались?
— Нет. — Он посмотрел искоса. — А что, Петр говорит — разлучались?
Я не ответил, глядя в упор.
— Нет, Родя, нет. Мало ли что пьяному могло померещиться!
— Что?
— Да я с машиной возился! Нет, ты всерьез думаешь, что я в Москву труп увез?
Не отвечая, я обогнул кусты, вошел в чащобу (конечно, за три дня травы, желто-зеленые, выпрямились), Степа, шумно дыша, за мной… О, сломанная еловая ветвь! Еще одна и еще — в мелком рябиннике…
— Не думаю, Степа, здесь схоронить безопаснее.
— Да когда б я успел? Часов в одиннадцать — проверь! — я с рук на руки сдал тело Алине. Петькино. Вообще абсурд!..
— Ничего абсурдного. Ты мог вернуться. Или якобы пьяный Петр. Или, наконец, вы оба в заговоре.
— Мы с Петькой? — Управляющий неискренне посмеялся. — Вы с художницей, по твоим словам, сразу прочесали…
— Только подлесок по краям тропинки. Тело могло всю ночь в парке пролежать.
Я обернулся: на багровом лице выражение ужаса. И как он повторял, повторял: кому нужен мертвый, кому нужен мертвый?.. И мелькнула идея поистине абсурдная: он убил секретаря, а труп спрятал кто-то другой.
— Что ты так на меня смотришь? — Вдруг глаза его расширились. — Там кто-то…
На топкой полянке стоял Петр.
* * *
По его словам, он приехал только что, осмотрел по дороге роковой кустик и пошел по следам. «Их мало осталось, но кое-что… Сдается мне, тело волокли, а не несли!» Положим, Евгения и донести труда особого не составляло: по своей конституции (да и по душевным свойствам) он напоминал подростка.
Мы углубились в парк и вышли на кладбище с другой стороны, не от дома. Злой репейник, пух чертополоха и лопух забвения. Ребята притихли и следовали за мной не дыша. Пустая часовенка, меж истертыми плитами тот же лопух — лопушок — солнца не хватает. Подошли к склепу, я вынул ключ.
— Родя, — не выдержал управляющий, — ты хочешь потревожить мертвых?
— Всех потревожим, — перебил Петр, — чтоб найти Женьку. Дома он так и не появлялся, мне в коммуналке сказали.
