Известно, что с Сальской степью был знаком замечательный русский писатель Александр Серафимович. Автору «Железного потока» в летнюю пору она показалась бурой, однообразной и пустынной. Он писал в очерке «Степные люди»: «…Среди бесплодного солонцеватого степного пространства, над которым стоит огромное, горячее, мутное небо, виднеется затерянная человеческая фигура. Куда ни глянешь, везде истрескавшаяся сухая земля, горький, жесткий полынок, бурые, обнаженные плешины солончаков, на которых ничего не растет. Сухой знойный ветер ходит по степи, и степь курится пылью, как пожарище. Уходя верхушками в молочное небо, ходят, крутясь, черные смерчи. Мелкая, едкая, горячая, иссушающая пыль лезет в рот, нос, в уши идущему человеку, покрывая серым налетом волосы… Неутолимая жажда мучает и палит… Везде одна голая, сожженная, безлюдная степь».
В одном из своих очерков донской писатель Александр Бахарев приводит воспоминания первого председателя коммуны «Сеятель» Карла Маттило. Вот что он рассказывал: «Степная равнина напоминала море, а белый шелк ковыля — пену на гребнях волн. По вечерам пели у костров: «Степь да степь кругом, путь далек лежит»… Горькой казалась земля, поросшая полынью. В блеклом, пересохшем небе кружились коршуны, тень от них черными крестами ложилась на землю. Когда поднималась буря, степь заволакивала черная пыль, которая неслась над полями. Лихо в здешних местах в двадцать втором было: степь да небо, глазу задержаться не на чем…»
Вот какой была она, счастливая земля… Эти яркие человеческие документы явственно рисуют ее неприветливость и суровость, будто она старалась упрятать подальше от людей свои богатства, не хотела подпустить к себе железный плуг хлебороба. Потому долгие годы считалась степь непригодной к земледелию. А ее владельцам — коннозаводчикам Пишванову, Данильченко, Королькову и вовсе не было дела до использования плодородия земли. Это не входило в расчеты отъявленных хищников. Ведь каждая десятина досталась им почти что даром — по три копейки. На многих тысячах гектаров паслись табуны лошадей. Так и сложилась версия, будто Сальская степь пригодна только для коннозаводства и ни для чего более…
Неужели и впрямь такая она, Сальская земля? Исследования ученых и опыт хозяйств показали, что ей, кормилице, цены не сложить, только бы суметь победить суровость климата.
В самом деле, здесь повсеместно западнопредкавказский карбонатный чернозем. Он богат гумусом, который содержится в слое мощностью до 100 сантиметров. В нем в достатке перегноя и минеральных солей. Рельеф ровный, такой, что глазу открываются далекие просторы. Тут только хозяйствуй как следует, разумно, расчетливо, чтоб урожай добрый выходил. Но этого-то как раз и не было. И вся загвоздка в климатических особенностях нашего края.
