Тяжелые последствия войны оставили суровую метку в наших душах. Развитие хозяйства шло очень неравномерно. Колхоз, как, впрочем, и вся страна, ощущал большие трудности.
И все же хозяйство шло вверх от ступеньки к ступеньке, видя впереди новые, заманчивые перспективы.
Однажды в наш колхоз приехала довольно представительная делегация почти из всех районов Дона. Были в ней и председатели колхозов, и агрономы, и партийные работники. Они с интересом осмотрели поля и фермы, подсобные предприятия, сад и виноградники, познакомились с системой лесополос. Побывали в клубе, пекарне, школе и в колхозной столовой. Кажется, это было в первый год моего избрания председателем колхоза имени XXII партийного съезда. Один из гостей, прощаясь, с завистью сказал мне:
— На счастливую землю попал ты, Михаил Иванович. Это просто райский уголок. Тут все само растет, успевай только убирать.
— А у вас что, хуже нашей земля? — спросил я.
— Да не то, что хуже. Будто и такая же, и все же не такая, — последовал неопределенный ответ.
И тут я поймал себя на мысли, что ведь и сам-то когда-то думал, как этот товарищ. Был я тогда главным агрономом конного завода имени Буденного, земли которого раскинулись сразу за Сальском. Урожаи в нем в 1959, 1960 и 1961 годах колебались между 14 и 18 центнерами. Будто не так уж плохо, а вот, поди ж ты, рядом получают куда больше. Хоть сам агроном, а невольно думал, что у соседей счастливая земля… К месту сказать, эти слова и сейчас мне приходится слушать от своих коллег при встречах на районных и областных совещаниях или у нас в колхозе.
Когда же я столкнулся с полями колхоза имени XXII партсъезда, как говорится, с глазу на глаз, когда как следует покопался в их истории, то понял: этот райский уголок создан человеческими руками, полит людским потом и оттого он стал преображенным.
Давайте вспомним, что о нашей Сальской степи говорили до революции, потом коммунары, наконец, писатели и журналисты. Мне кажется, что из их высказываний может сложиться довольно цельная картина.
Атаман Области войска Донского в рапорте царю писал: «Здесь, кроме ржи, вряд ли что может родиться… Горячие ветры выжигают посевы, коннозаводчики с трудностями собирают корм. Тяжелый и неприветливый край…» Окружной атаман Ушаков вторил ему: «В Сальской степи получают четырнадцатипудовые урожаи ржи. Никаких других урожаев здесь нет и быть не может». Такую мрачную картину рисуют царские сатрапы, капитулируя перед стихийными силами природы.
