Оливейра понял, что теперь от него не отстанут и игру стоит продолжить. Только смущало чрезмерное раздражение генерала. Черт его знает, чего они от испуга могут придумать. Оливейра не из трусливых. К тому же за воротами генеральской виллы он оставил в машине трех телохранителей, а в багажнике новенького желтого «форда» лежит базука.
Он пожал плечами:
— Раз все придумали и в моем сообщении нет никакой правды, то какая разница, где и кто мне сообщил? Емельянов кивнул.
— Это действительно особой роли не играет. И если говорить о вертолетах, то предложенный вами вариант их исчезновения, наверное, единственно приемлем. Но есть важный нюанс: невозможно начать ни одну операцию, если о ней уже распространяются злонамеренные слухи. Того и гляди попадет в прессу! Ни один военачальник не стал бы в подобном случае рисковать своим добрым именем.
Вы потеряли чувство реальности, — закончил референт, и тут же сообщил Панову:
— Товарищ генерал, потерпите еще несколько минут. Он вот-вот расколется.
— Валяй, — пробурчал в ответ генерал, насупленно разглядывая прыщик на груди.
Оливейра не сомневался, что русские почуяли добычу, но генерал отчаянно боится политического скандала. Пора приоткрыть карты.
— У меня есть знакомый. Журналист, американец. А может, и не журналист, но представляется так. Его хорошо знают в нашем министерстве обороны. Он такой... не левый и не правый. Так вот, ему стало известно о кое-каких приготовлениях...
— Он работает на какую-нибудь разведку? — спросил Емельянов, специально не упоминая американцев и ЦРУ, чтобы генерал не заподозрил неладное.
— Не знаю, — уклонился Оливейра.
— Мне скажи.
— Ну, возможно. Тут все на кого-нибудь работают. Привыкли. Но его тоже интересует эта сделка. Поэтому информация дальше никуда не поступит.
— Что интересует его?
— Он хочет приобрести некоторое количество алмазов. Но у него трудности с вывозом. Сейчас здесь за американцами особый контроль. Поэтому хочет воспользоваться вашим каналом через Москву. Я готов заплатить за вертолеты алмазами. Конечно, в том случае, если вы вместе со своей долей перебросите в Москву и его. А там у него есть ход проскочить таможню в Индию.
— Уж больно ультимативно!
— Зато реально и выгодно.
Емельянов прикинул возможные варианты и решил, раз они все равно знают о готовящейся операции, то полный резон скооперироваться. Когда всем выгоден союз, никто никого не продает. Генералу услышанное можно изложить и попроще. Сделав знак рукой Оливейре помолчать, он обратился к Панову:
