Она проворно сняла с убитого платье и стащила труп в ручей.
- Ну, теперь ложись! - сказала она Катре, - давай твою косу; надо ее обрезать.
Катря послушно повиновалась, длинные волосы змейками рассыпались по земле, и у Олешки невольно рука дрогнула.
- Эх, жалко! - сказала она. - Ну, да ничего, вырастут новые когда-нибудь, а теперь быть тебе мальчиком, моим сыном.
Катря ровно ничего не понимала.
- Куда же мы с тобой денемся? - спрашивала она, снимая с себя платье и надевая татарскую одежду.
- Прежде всего сядем на коней и уберемся отсюда подальше, а когда наткнемся на какой-нибудь аул, конейбросим и пойдем пешком. Будь рада, что у тебя мамка татарка. Я им расскажу с три короба, так за татар и будем слыть, пока нам что-нибудь не подвернется.
- Да, ведь, мы тогда, значит, не попадем домой, - возразила Катря.
- А как нам туда попасть? - отвечала угрюмо Олешка. - Разве мы туда пути знаем? Проклятый татарин кружил, кружил нас по степи, дай Бог и до аула-то какого-нибудь добраться, а там уж как Бог захочет, Его святая воля, избавил нас от плена, поможет и дальше.
Катря не возражала да и притом, где у нее теперь был дом, где родина? "Может быть удастся дать знать Ивашку, мелькнуло у нее в голове, приезжают, ведь, в Крым и русские". Они сели на коней и Катря под татарской шапкой, в татарском тулупе, смуглая, худощавая, с вьющимися волосами, совсем не походила на дивчину.
- Молодец у меня сын! - подсмеивалась Олешка. - Хоть куда! Спасибо Ахмету, что напился вчера горилки да крепко уснул, вот мы с тобой и на воле.
Они пробродили по степи еще сутки, пока наконец вдали увидели аул. Тогда они слезли с коней, пустили их на все четыре стороны и пошли пешком.
В ауле их обступили женщины, дети; все с любопытством разглядывали татарку в русской одежде и татарченка. Олешка горько плакала и рассказывала им о постигших ее несчастьях.
- Двенадцать лет выжила я у урусов, - говорила она, - сын мой был еще маленький, когда взяли нас в плен. Вот и вырастила его на половину русским, даже по-татарски худо говорит. А тут напали на наш хутор татары, я и убежала с ними, бежали долго, как вдруг слышим гонятся за нами урусы. Много их было, перебили наших, я же едва убежала с сыном от второго плена. Вот теперь который уже день по степи бродим. Рады радехоньки, что на ваш аул наткнулись.
Женщины ахали и охали, наперерыв предлагая старухе гостеприимство, а когда вернулись с набега мужчины, Олешка уже обжилась, освоилась и храбро рассказала вторично в кругу татарских начальников свою хитросплетенную историю.
