Матвей, не отрывая взгляда от смартфона, прошел через турникет и прямо в куртке и уличной обуви направился к лестнице левого крыла, ведущей на второй этаж. Охранник, не удостоив его даже взглядом, сладко потянулся и вновь склонился над кроссвордом.
Неприятности, начавшиеся утром, продолжались с невероятным упорством. В коридоре, не успел Матвей пройти и пяти метров, на него налетел одноклассник Веня Ватрушкин. Да ладно бы просто налетел, а то ведь вылил на его штанину чай из пластикового стаканчика. И чего, спрашивается, ему не пилось в столовой?
Матвей отскочил от него, дрыгая ногой.
— Ватрушкин! Олень!
— Ой, прости! – пробормотал Веня, уставившись в пустой стаканчик.
Веню Ватрушкина знали все, и не только параллель седьмых классов. Он был местной легендой. Неудачи сыпались на него одна за другой. Невысокий и щуплый, Ватрушкин был совершенно неуклюжим. Он постоянно падал, разбивал локти и колени, ломал пальцы, один раз даже вывихнул челюсть. Вокруг него всегда все рушилось, шлепалось, разбивалось и разливалось. Одноклассники старались обходить его стороной. Он понимал это, и не особенно набивался в друзья. Веня, к тому же, был настолько рассеянным, что постоянно выучивал не то стихотворение, решал не ту задачу, а на контрольной у него обязательно заканчивались чернила в ручке или терялся карандаш. И несчастный Ватрушкин сидел до конца урока, стесняясь попросить запасную ручку.
Сегодня он выглядел особенно колоритно: светлые вихры всколочены, оправа очков перекошена, одно стекло треснуло, бровь скрылась под огромным куском пластыря. В ушах сидели вакуумные наушники. Впрочем, они всегда там сидели. Никто не представлял себе Ватрушкина без наушников.
— Чего «ой»? Глаза дома забыл? Или ты как летучая мышь – уши перекрыл, и в пространстве не ориентируешься? Меломан, тоже мне! – негодовал Матвей, пытаясь стряхнуть чай со штанины. Хорошо еще, не кипяток, а так, едва тепленький.
— Я… я нечаянно, я не хотел, — виновато забубнил Веня, выдергивая один наушник из уха.
— Да мне плевать, хотел ты или не хотел! Как я теперь мокрый буду?
— Извини, пожалуйста…
По коридору с радостными воплями неслись Белкин и Чернышов, два друга, два попугая—неразлучника. Доскакав до Ватрушкина, они бросились его обнимать, хлопать по плечам и трясти руку.
— Ватрушкин, друг! Спасибо тебе! От всей нашей команды! Огромное человеческое спасибо! – восторженно вопили они наперебой.
Веня растерянно моргал и несмело улыбался. Матвей вытирал мокрую штанину бумажной салфеткой, предложенной Ватрушкиным, и скептически наблюдал за бурной сценой.
