Нет, это за гранью человеческого понимания.
— Так эти твои вероятности все—таки параллельные? – задал Матвей давно мучавший его вопрос. – Тогда как они пересеклись? Как я сюда попал?
— Не знаю. Наверно, произошло что—то такое… В общем, их что—то сильно колыхнуло.
— Как это «колыхнуло»?
Веня порывисто вскочил, чуть не смахнув со стола бокалы и сахарницу.
— Пошли.
— Куда?
— Покажу, как это было.
Матвей как загипнотизированный отправился вслед за ним. Веня привел его в комнату Ланы и показал на гитару.
— Видишь струны? Представь, что это параллельные реальности. Вот эта и эта, — показал он на соседние струны, — наши с тобой вероятности.
— Ну?
— А теперь смотри!
Веня оттянул мизинцем две крайние струны и резко отпустил. Гитара издала пронзительный звук. Вибрирующие струны на глазах превратились в широкие дрожащие полоски, и уже невозможно было различить, где кончается одна и начинается другая. Струны практически слились в одну.
— Вот, примерно так. Что—то их взбудоражило, и они перемешались. Но что вызвало колебания, я не знаю. Наверно, что—то очень мощное.
Матвей зажал ладонью гриф. Гул оборвался.
— Ватрушкин, откуда ты все это знаешь? Нам в школе такого не рассказывали.
— Мне нравится… Я интересуюсь… давно уже, — вдруг засмущался Веня и снова стал прежним – нерешительным и словно в чем—то виноватым. С таким Ватрушкиным общаться было привычнее, и у Матвея прорвался обычный, насмешливо—снисходительный тон.
— Интересуешься? Ты же только вот этим интересуешься, — он подергал за наушник, свисающий из кармана Вени. – Музыкой своей, из—за которой не видишь и не слышишь ничего!
— Это не музыка, — застенчиво улыбнулся тот.
— Как не музыка? А что же ты постоянно слушаешь? Наушники из ушей не вынимаешь.
— Это книги.
— Какие книги?
— Фантастические. О параллельных реальностях.
Матвей едва дождался, когда закончится стирка. Ноги налились тяжестью, голова гудела, и ее все время хотелось куда—то прислонить. Становилось все труднее держать глаза открытыми. Этот бесконечный день совсем вымотал его. Веня, видимо, заметил его осоловевший взгляд, и позвал укладываться.
— Ты где больше любишь спать, наверху или внизу? – спросил он. Матвей выбрал верх. Веня молча забрался по лесенке и начал скатывать в рулон одеяло с подушкой. Матвей тупо следил за его действиями.
— Это моя постель, — пояснил Ватрушкин. – Я уберу ее вниз, а тебе постелю чистую наверху. Правда, одеяла у нас больше нет… Но ничего, я отдам тебе свое, а сам возьму плед. У нас уже три дня тепло, не замерзну.
