- До сих пор ты работал хорошо, - сказал мастер-кузнец. - И быстрее, чем я опасался.
Альв вскинул голову и перехватил взгляд Рока. Тот красноречиво пожал плечами. Опасался? Разве имеет значение, сколько времени ему понадобилось для работы? Раньше мастер-кузнец ни разу не упоминал об этом. Но Альв воздержался от вопросов; сейчас кузнец выглядел еще более странно, чем обычно. Он казался чем-то обеспокоенным, почти испуганным, хотя Альв не имел представления, что могло испугать такого человека. Беспокойство мастера ощущалось уже довольно давно - возможно, с той ночи в заснеженном овраге, когда он беседовал с темными существами. Он часто заводил речь о Южных Землях, хотя теперь почти не выходил из дому. Альв вспомнил слова Ингара: последний визит Лоухи каким-то образом заставил мастера-кузнеца переехать сюда. Что она затеяла теперь?
Мастер положил на наковальню длинный металлический шнур, который он рассматривал.
- Тонкая работа закончена, - тихо произнес он. - Теперь начинается гонка!
Мехи качались все быстрее, и Рок едва успевал подкладывать в горн древесный уголь с серебряным песком для очистки металла. Воздушные шахты не справлялись с таким количеством дыма, и в воздухе висели сажа и серная вонь. Альв соединил тонкой проволокой семь тщательно отобранных жестких шнуров и вдвинул их концы в пышущее жаром сердце горна, затем быстро вытащил наружу и сковал вместе на наковальне. Потом шнуры вернулись в горн. Когда металл засветился красновато-белым, Альв обернул концы шнуров влажной тканью и зажал в ножных тисках, вделанных в край наковальни. Он установил рычаг в нужное положение и с помощью одной лишь силы своих рук и плеч перекрутил толстые металлические полосы почти на целый оборот, шипя сквозь зубы слова заклинания. Когда сияние раскаленного металла потускнело, перевитые шнуры вернулись в горн. Тяжко вздохнули мехи, и снова Альв напрягал все силы, пока пот ручейками не заструился по его лицу. После очередного поворота отдельные шнуры превратились в толстый витой стержень с винтообразной закруткой, покрытый тонким серым нагаром из горна. Но по мере того, как сила Альва и его песня ложились в металл, корка трескалась и отпадала, открывая чистую, сияющую сталь. Нити скручивались все плотнее, пока не превратились в единое целое; лишь слабые следы витков указывали на их прежнее расположение. И вот, через двадцать часов непрерывного, выматывающего труда, первый стержень был готов. Изготовление остальных заняло не меньше времени, и лишь на десятый день работа подошла к концу. В ту ночь Альв спал как убитый.
