Ваня уже ждал.
— Что это? — спросил он, показывая на щеку.
— Зуб заболел, Ваня, — измененным голосом сообщил Владимир Ильич. — Флюс. Это ничего. Это не помешает.
— А-а!..
— Смотри, Ваня, какие звезды! — поведал Владимир Ильич, боком двигаясь к Ивану.
— А чо они?
— Красивые они, Ваня!
— А-а!..
— А какая луна! — прижимаясь к Ивану почти вплотную, шепнул Владимир Ильич.
— А чо луна? — напрягся Иван.
— Круглая она. Круглая как…
Владимир Ильич не успел сообщить, с чем схожа луна по круглости. Потому что Иван сам захотел это проверить. Для этого он пустил в ход руки и стал заваливать Владимира Ильича на сено.
Будущий вождь мирового пролетариата возмутился. Он даже захотел предъявить доказательства заблуждения крестьянина. Но как-то удивительно быстро сообразил, что вряд ли это поможет. Да и план рушился.
— Медведь! — остановил он разгоряченного Ивана, упираясь ему коленками в грудь. — Подожди! Я сама.
— А что? — похрипел Иван, ослабляя хватку.
— Давай, Ванюша, поиграем в прятки.
— Чо?
— В непростые прятки, голенькими.
— Как это? — Ваня приподнялся с будущего социал-демократа.
— Кто победит, тому проигравший исполнит любое желание.
— Согласен, — сообщил Иван, полностью освобождая Владимира Ильича.
— Ну, вот, — сказал Владимир Ильич, вставая и отряхиваясь. — Ты водишь первым.
— Чо это?
— Раздевайся, закрывай глаза и считай до ста.
— А потом чо?
— Потом ищи! Видишь, я готовлюсь! — Владимир Ильич кокетливо приподнял край сарафана, предварительно отступив в сторону.
— Прячусь!
Он забежал за стог сена и помахал оттуда сброшенным сарафаном.
— Шерше ля фам!
— Чо?
— Считай, Ваня, считай!
— Раз! Два! Три! — быстро повел счет Иван.
Владимир Ильич вовсе не был уверен, что тот умеет считать до больших величин. И не стал мешкать. Сарафан он закинул на верх копны, а сам опрометью бросился домой.
Там он мгновенно переоделся в свое и с большим биноклем зашел в гостиную.
— Мама, — сказал он, предлагая бинокль, — какая смешная картина — голый человек на гумне.
Мария Александровна взяла бинокль и смотрела в него долго и внимательно.
— Ильюша, — позвала она мужа, — а не совершить ли нам вечернюю прогулку?
— Машенька, я уже ложусь спать, — стал было отнекиваться муж.
— Ильюша, моцион перед сном очень полезен, — твердым голосом отрекомендовала Мария Александровна.
— Хорошо, хорошо! Иду!
— Можно я с вами? — попросил Владимир Ильич, побоявшись, что в темноте родители не найдут нужное.
— Пожалуй… — заколебалась Мария Александровна.
