— Ну, ма! — заныл сын. — Это ведь я заметил.
— Ладно!
Подсвечивая себе керосиновой лампой, они втроем отправились на гумно. Ванятку они уже там не застали. Обошли вокруг два раза.
— Зря ты, Мария, паниковала, — сказал Илья Николаевич.
— А это что? — притворно удивился будущий вождь пролетариата, показывая на девичий сарафан в стоге сена.
— Анна! — охнула Мария Александровна.
— Маняша, — обнял ее за плечо муж, — она дома!
— Пошли домой! — скомандовала Мария Александровна.
За всю обратную дорогу она не проронила ни слова.
— Где ты была, Анюта? — притворно ласково спросила она у дочери.
— В саду. Я слушала соловья.
— Мы его даже видели, — начал было Илья Николаевич и осекся под внимательным взглядом жены. — Гм…
— И как он тебе? — сладким голосом продолжала Мария Александровна.
— Ах, мама, он выводил такие заливистые трели.
— А где твой розовый сарафан, дочурка?
— Не знаю, — растерялась Анна, порывшись в вещах. — Наверно я отдала его стирать нашей горничной.
— Ладно. Иди спать, — пристально всматриваясь в дочь, сказала Мария Александровна.
В комнате родителей долго не гас свет. Утром Илья Николаевич объявил, что вместе с Анной возвращается в Симбирск.
— Зачем? — удивилась дочь.
— Будешь готовиться к поступлению в институт.
— Но экзамены сдавать только на следующий год.
— Чем раньше начнешь готовиться, тем больше будешь знать. И вернее поступишь.
Анна хотела возразить, но он перебил ее:
— Я двадцать лет работаю в системе народного образования и знаю, как лучше.
В тот же день Мария Александровна о чем-то долго беседовала с сельским старостой. С тех пор Ванятку больше никто не видел. Говорили, что его забрали в армию, во внеплановый призыв. И дальнейшая судьба его неизвестна.
Вот тогда-то, с тех пор Владимир Ильич и перестал доверять крестьянам. И во всех революционных делах отдавал приоритет пролетариату.
Владимир Ильич слыл в революционной среде атеистом. Но мало кто знает, что веру в Бога он утратил еще в детстве.
Родители Владимира Ильича были людьми набожными. Они постоянно говорили детям о Боге, бессмертии души и о необходимости вести себя при жизни так, чтобы душа потом попала в райские кущи, а не жарилась бы вечно в аду на сковородке.
Дети слушали и внимали.
Однажды Мария Александровна заметила, что маленький Вова забрался за шкаф и чем-то увлеченно там занимается. И при этом азартно пыхтит и сопит.
Когда мама заглянула, то увидела, что сынок, кряхтя и тужась, отрывает голову подаренной ему в день рождения лошадки.
