Троцкий — проверить свои лавки. Железняк — пострелять из своего автоматического друга. Дзержинский давно рвался вживую опробовать домашние заготовки. И даже послал вперед помощников. Яша Свердлов — освежить контингент. А доктор Семашко задешево купил целый чемодан лекарств, который мечтал сбыть в России с наваром.
И Владимир Ильич стал потихоньку отступать.
— Что же мы увидим там, чего не видим здесь?
— Как что! — с жаром воскликнул Троцкий. — Баррикады, забастовки. Там пролетарии голодают.
— И что?
— Надо поддержать людей материально. Не одержим победу сейчас — одержим в следующий раз. А люди запомнят.
— Где же мы найдем таких людей?
— Я знаю. У меня есть знакомые. Они работают на заводе.
— А если меня в поезде узнают царские сатрапы?
— Загримируем вас под мою невесту.
— Нет, нет! — испугался вождь.
— Тогда под рабочего. Картуз, пиджак и сапоги одолжите у нашего дворника. Только ехать придется в общем вагоне.
— А вы?
— Я в общем не могу. У меня пенсне, бородка. Я выгляжу барином. Мое место — в мягком.
— Я тоже хочу там.
— Не беспокойтесь, Владимир Ильич, — прогудел Дзержинский. — Я обеспечу охрану от встреч с нежелательными элементами.
— А я, — объявил Цюрупа, — подарю проводнику штоф своего замечательного напитка.
— Зачем?
— Для снижения остроты зрения.
— Можно взять с собой парочку молоденьких медсестер, — предложил Яков Свердлов. — На случай ранения.
— Нет, — решительно заявила Инесса Арманд. — Поеду я. Я обладаю соответствующими навыками. И у нас есть доктор Николай.
— Я — да. Я — здесь, — подтвердил Семашко, прикидывая, что может прихватить свой чемодан.
— Видите! — победно улыбнулась Инесса.
Она уже давно стала для Владимира Ильича незаменимой. Ибо научилась записывать мысли вождя, даже если он не произносил их вслух.
— Превосходно! — подвел итог сам вождь. — Едем!
У него самого появились интересные соображения.
Если соратники думали мелкими, незначительными понятиями, то Владимир Ильич мыслил крупно, глобально.
Бунт, хоть и бунт, но ведь может и развиваться. И тогда им, революционерам, неплохо бы прямо на месте понять: что дальше? Куда двигаться?
Сторон света и, соответственно, направлений всего четыре.
Понятно, что не на север, где вечная мерзлота и белые полярные медведи. И не на юг, где дикие горцы, которые ничего не слышали о Марксе и имеют свое представление о счастье.
Интересным выглядел путь на запад, в Европу — Германия, Австрия, Франция, Испания. Двумя колоннами — через Питер и Москву. В Европе рабочий класс, пролетарии. Но уж больно европейские народы развращены капитализмом. Дадут ли поддержку?
