— Экий вы, батенька, кровожадный!.. Я лучше напишу статью с осуждением. Это будет бесплатно.
— Вы же говорили, что надо биться до конца.
— Биться до конца — это фигура речи. Побеждать надо не кулаками, а доводами. Кстати, товарищ Коба, пусть ваши люди побреются. А то они похожи не на защитников революции, а на диких абреков с гор. Женщины пугаются.
— Хорошо.
— Вернемся к обсуждению… Итак, рабочие бастуют и строят баррикады. А что делают крестьяне?
— Громят помещичьи усадьбы.
— Вот! И это их помощь пролетариату? Это полная самодеятельность. Теперь все ясно.
— Что?
— Что происходит! Внятных планов — нет, руководство — отсутствует, цели — убоги и примитивны. Это никакая не революция. Это бунт, господа, русский бунт — бессмысленный и беспощадный!
— А, разобрались!
— И зачем же мы туда поедем? Мы же не стихийные бунтари. Не Стеньки Разины и Емельки Пугачевы. Мы — революционеры! И должны твердо стоять на марксистских позициях.
— Правильно!
— Здесь! В Лондоне!
— Именно так!
— Если не едем, то что же делать?
— Ждать. Если это действительно революция, она докатится досюда. И мы встретим ее во всеоружии. А если нет — мы сохраним силы для будущих сражений.
— А как насчет денежного содержания? Все-таки обстановка сложная.
— Поднимем на четверть. Учитывая остроту момента.
— А что делать тем, кто сейчас в России?
— Тоже ждать.
— А может всем партийцам сейчас сесть в тюрьму?
— Зачем, товарищ Феликс?
— Пересидеть смутное время. В тюрьме спокойно. Трехразовое питание, чистая постель, распорядок дня. Даже молоко дают.
— И что?
— Можно пить для продления здоровья. А можно писать им революционные воззвания.
— И долго там пребывать?
— До конца событий. Победит революция — их освободят как героев. Останется царь — их выпустят как сторонних людей. Тюрьма понадобится участникам бунта.
— Что ж — тоже вариант!..
Со съезда делегаты расходились радостные и довольные. Маскарадные маски они побросали в мусорные баки, потому что прекрасно понимали, что если царские слуги и нагрянут в город Лондон, арестовывать их абсолютно не за что.
А обещание поднять зарплату грело.
Для Владимира Ильича вопрос с поездкой в Россию был решен. А вот соратники продолжали упорствовать.
— Практика — критерий истины. И надо проверить наши теоретические постулаты реальной жизни, — выразил общее настроение Троцкий.
— Верно! — поддержали его остальные. — Это марксистский подход!
С этим трудно было не согласиться. Хотя, понятно, каждый для поездки имел свой резон.
